– И он не ошибся, – спокойно ответил Рихард. – Я ни черта ей не нравлюсь. Она меня боится. Дрожит, как мышь, но готова на всё.

– Пусть дрожит, – отмахнулся Тюнвиль. – Она выбрала корону, а ты или корона – в результате это всё равно одно целое.

– Одно целое, – задумчиво подтвердил король Рихард. – Не подходи к ней, Тюн.

– Ты о ком? – Тюнвиль рывком обернулся.

– О принцессе Аранчии, – Рихард поднялся из кресла и прошёлся по комнате, точно так же, как брат, размахивая руками, чтобы размять мышцы.

– Да мне даром не сдалась твоя принцесса, – покривился Тюнвиль.

– И я не хочу, – продолжал Рихард, – чтобы ты разговаривал с ней. Не хочу, чтобы принимал какие-то подарки, даже лакомства от неё не принимай, даже из вежливости.

– Почему? – Тюнвиль нахмурился и с подозрением уставился на брата. – Думаешь, она может мне навредить?

– Это на всякий случай, – мягко сказал король. – Девчонка очень беспокоится за принца, а ты собирался его немного убивать…

– Не собирался, – поджал губы Тюнвиль, и лицо у него ожесточилось.

– Ну да, ну да, – покивал Рихард многозначительно. – И к принцу не подходи. Это моё последнее слово.

– Вы все свихнулись из-за этого принца, – Тюнвиль сказал, как выплюнул. – Слышать о нём не могу!

– Ты поплавать хотел? – сказал Рихард уже совсем другим тоном. – Вот и отправляйся плавать. Пар выпустишь и всё такое. А то ты слишком уж разгорячился в этом Солерно.

Тюнвиль рассерженно фыркнул и выпрыгнул в окно, раскинув руки.

– Проклятый городишко, – проворчал Рихард, провожая брата взглядом.

Тюнвиль не услышал этих слов, потому что уже превратился в дракона и полетел в сторону моря, рассекая воздух кожистыми крыльями.

Море приняло его ласково, подставив тёплые и мягкие ладони. Дракон долго плескался, ныряя и снова выплывая на поверхность, хватая зубами пену, которую взбивал мощным движением хвоста. Солнце постепенно опускалось в воду, подсвечивая море золотистым и красным, и Тюнвилю казалось, что он плавает внутри огромного янтаря, который не застыл, подобно своим земным собратьям, а остался живой смолой, в которой играют пузырьки воздуха, резвятся рыбы и таинственные существа морских глубин, и колыхаются водоросли, похожие на кудри одной человеческой девы…

Вдосталь наплававшись, дракон повернул к берегу. Скоро все во дворце соберутся на ужин, и можно будет пройти незамеченным в свою комнату, чтобы ни с кем не встречаться – ни с принцессой Аранчией, если Рихард ей не доверяет, ни с проклятым принцем, один вид которого доводил до звериного бешенства, ни с ней… Пусть остаётся с тем, кого выбрала. Если ей нравится мучиться рядом с никчёмным красавчиком – это её выбор. А он, Тюнвиль не станет её принуждать, потому что… Дракон посмотрел в сторону берега, и чуть не ушёл под воду с головой, позабыв плыть.

На берегу стояла женщина. Ветер играл подолом её голубовато-зелёного платья, растрепал кудри. Тюнвиль почувствовал, как что-то дрогнуло в груди – сжалось и отпустило рывком, заставив каменное драконье сердце забиться сильнее, а кровь в жилах почти забурлить. Потому что он безошибочно узнал ту, что стояла на берегу – не на песчаном пляже, а на скалистом обрыве, под которым прибой был не ласковым котёнком, а свирепым львом.

Принцесса Хильдерика.

Тюнвиль обернулся человеком и изо всех сил заработал руками, торопясь добраться до берега на попутной волне.

Он выбрался из моря на песок и помчался в сторону скал, стараясь не терять из поля зрения стройную фигурку в развевающемся платье. Но принцесса Хильдерика не собиралась никуда уходить. Стояла на обрыве, глядя вдаль, и сцепив руки за спиной.

По камням Тюнвиль не взобрался, а взлетел, хотя и был в человеческом обличии. Принцесса умудрилась подняться довольно высоко, и снова была без сопровождения. Какое-то безумное безрассудство… Он ведь предупреждал её, как опасно бродить одной по пустынному берегу…

Тюнвиль не окликнул девушку. Просто встал во весь рост и пошёл к ней, видя лишь пышные распущенные кудри, пряди которых перемешал ветер, и тонкие пальцы, на которых сейчас не было ни одного кольца. А ведь она всегда увешана драгоценностями с головы до ног… Принц покупает её любовь дорогими безделушками… Потому что ничем другим взять не может… С каждым шагом по телу разливалось благодатное тепло – согревало без огня. И по мере приближения к принцессе становилось всё жарче и жарче…

Она вдруг вздрогнула и оглянулась, хотя дракон шёл бесшумно. В первое мгновение он увидел страх на её лице, но почти сразу взгляд её смягчился, стал почти мечтательным, и она улыбнулась.