Вино было неразбавленным, я не любила такое, но драконы, судя по всему, не признавали разбавленного водой. А просить воды при них – точно нарваться на насмешки. Ладно, я умела пить, и сейчас приготовилась показать своё умение во всей красе.

Четыре музыканта у дальней стены шатра наигрывали что-то странное, но приятное, похожее на мелодию, которую выводил на флейте Тюнвиль, когда король Рихард танцевал. Эта музыка расслабляла, убаюкивала, и словно уносила на волнах в морские дали. А может, виной этому было крепкое вино, которое Тюнвиль подливал и в мой бокал, и в свой.

Баранина, кстати, оказалась вкусной. И острый соус мне даже понравился. Я съела ещё несколько кусков и потёрла ладони, когда принесли новое блюдо с только что зажаренным мясом.

– Отменный аппетит, ваше высочество, – заметил Тюнвиль, наблюдая за мной из-под полуопущенных ресниц.

– Отменная баранина, – ответила я.

– Вашему слуге кусок в горло не лезет, – посмеиваясь, сказал брат короля.

Лионель, и в самом деле, выглядел неважно, и не справился даже с первой порцией.

– Обычно люди боятся нас, – продолжал Тюнвиль, – но вы, похоже, не знаете страха…

– Ну почему же? – возразила я, обмакивая в соус лепёшку и с удовольствием закусывая. – Боюсь. Кто же не испугается грозного короля драконов?

Рихард еле заметно дёрнулся, но Тюнвиль опять заговорил:

– Значит, вы мастерски держите себя в руках, принц. Я не вижу в вас никакого страха.

– Благодарю, – ответила я коротко.

– Не за что, – улыбнулся Тюнвиль. – Приятно встретить бесстрашного человека. Это такая редкость, знаете ли. Такая же редкость, как драгоценные камни в ожерелье вашей жены…

Я тут же вскинула на него взгляд, и брат короля поспешил меня успокоить:

– Не подумайте ничего плохого, ваше высочество. Мы не хотели обидеть ни принцессу, ни вас. Ещё вина?

– Наливайте, – я подставила бокал и спросила: – А где вы были всю субботу? Решили поплавать? Ваше величество не наплавался на рыбалке?

– Плавали, – подтвердил Тюнвиль и туманно пояснил: – Это что-то вроде ритуала – поплавать в субботу.

– Нашли, кого искали? – продолжала расспрашивать я.

Драконы переглянулись, и Тюнвиль, помедлив спросил:

– О ком речь, принц? Кого нашли?

– Ну не зря же вы общупали на площади всех девиц Солерно, – сейчас я чувствовала себя необыкновенно смелой. Наверное, могла бы даже полететь, если разбежаться посильнее. – Я так понимаю, искали какую-то особенную?

– Всего лишь дарили подарки, – возразил герцог, как ни в чём не бывало, а король налил себе ещё вина.

– Ах, всего лишь… – протянула я, ничуть им не поверив.

– Но кое-кого мы, действительно, нашли, – Тюнвиль хитро прищурился, и я сразу заподозрила каверзу.

Брат дракона хлопнул в ладоши, музыканты заиграли громче и веселее, полог шатра приподнялся, и внутрь проскользнули четыре стройные женщины, одетые в полупрозрачные шаровары, и прикрытые на груди только лишь бусами. Грациозно извиваясь и поводя бедрами, женщины вышли на середину и закружились в зазывном танце, встряхивая распущенными волосами и звеня браслетами.

– Ваша жена порадовала нас танцем, – сказал мне Тюнвиль вполголоса, – и мы решили порадовать вас в ответ. Вам нравится, ваше высочество?

Танцовщицы извивались, как змеи, и каждое их движение говорило о любовном томлении, хотя лица были испуганными, а улыбки казались нарисованными на алебастровых масках.

– Вам нравится? – вкрадчиво повторил герцог.

– Зрелище, не лишённое приятности, – ответила я сдержанно. – Но мы в Солерно предпочитаем более достойные развлечения.

– Поминки, например, – подал голос король Рихард впервые за вечер.

Я резко повернула голову, оторвавшись от созерцания полуголых танцовщиц и переведя взгляд на короля. Он тоже смотрел на меня, глядя поверх бокала, и чёрные глаза горели мрачным огнём.

– Поминовение – это не развлечения, – сказала я, и не подумав почтительно потупиться. – Это – дань памяти и любви. Но вряд ли вы сможете это понять, ваше величество.

– Почему же? – поинтересовался он, довольно неудачно прикрыв издевку вежливостью.

– Потому что всем известно, что у драконов каменные сердца, – я в свою очередь даже не потрудилась придать своему ответу хотя бы видимость вежливости. – Разве каменное сердце может знать что-то о любви?

В первую секунду мне показалось, что сейчас король набросится на меня и вцепится в горло. Он даже клацнул зубами, подавшись вперёд, но Тюнвиль подлил вина в бокал брата, и тот соизволил улыбнуться и сказал, обращаясь ко мне: