— Риа! Риа, что случилось?

— Я-а-ам… аааааа! — выдала дочь и вцепилась в меня пальчиками.

Мне оставалось только подняться, удерживая ее на руках. Впрочем, Риа держалась так, что никакая сила в мире не смогла бы девочку от меня оторвать. Пока я ходила по комнате, гладя ее по голове и слушая сдавленные всхлипы, то и дело переходящие в громкий рев, Лар с Роа смотрели на нас, застыв на одном месте. Виари тоже, она как плюхнулась на попу, так и сидела с большими глазами. Разве что хвост жил своей отдельной жизнью: поднимался и опускался, подметал пол вправо-влево, кончик то и дело дергался.

Я на все это обращала внимание, чтобы не думать о том, как плачет моя дочь. Хотя плакала она не горько, я не чувствовала боли или отчаяния, скорее, наоборот. От Риа исходили облегчение и неуверенная радость.

— А-ам… ма-ам! — наконец оторвавшись от меня, всхлипнула девочка. — Мам! Ты правда меня любишь? А их?

Она мотнула головой в сторону братьев.

Я прикрыла глаза. На миг, чтобы тут же открыть и коснуться губами лобика Риа.

— Да. Правда. Я очень-очень сильно вас люблю.

— Почему тогда ты раньше не приходила? — нахмурился Роа. — Почему только сейчас?

Где найти ответ на этот вопрос?

— Я не знала, как вести себя с вами. Я думала, что вы ждете, чтобы я вас вспомнила, а я не могла. Не вспоминала. Не… — я запнулась. — Не знала, как с этим быть.

— Мам, мы не хотим, чтобы ты нас вспомнила, — вступил Лар. — То есть хотим, конечно, но мы просто тебя любим. И хотим, чтобы ты была с нами.

— Ты же больше не уйдешь? — Риа снова вцепилась в меня с недетской силой.

От нее ярко полыхнуло тревогой. Не только от нее. Два других источника — мои сыновья, стояли рядом, заполняя ей все эмоции. Все чувства. И тогда я сделала то же самое, что делала инстинктивно у мамы: открылась, позволяя любви заполнить меня всю, как солнечный свет. Не только меня — я укутала этим чувством своих малышей, которые так долго меня ждали, и, видимо, зацепила Дрим, потому что та снова перевернулась на спину и вирчала так громко, что вся вибрировала, от кончиков лап до хвоста.

Дочь окончательно перестала всхлипывать, на лицах мальчишек расцвели улыбки.

— Мы сейчас сходим умыться, — предупредила я, — а потом вернемся, и будем играть все вместе. Где, кстати, ваша няня?

— За едой вышла, — ответил Лар. — Мы не хотели на кухне перекусывать, она пошла за вкусняшками.

— Совсем на шею сели и ноги свесили, да? Пока меня не было.

Сын счастливо улыбнулся:

— Ага!

В ванной я подтянула лесенку для мелких, чтобы помочь Риа умыться, открыла кран.

— Давай сама. Ты уже взрослая девочка.

Взрослая девочка подняла фонтан брызг, подставив ладошки под теплую воду, а потом полила себе на лицо.

— Я все!

Она так счастливо смотрела на меня и в то же время так зачарованно, будто боялась, что я растаю, стоит ей отвернуться. Совесть ужалила больно, но я не позволила ей затмить те чувства, которые сейчас были нужны моим детям гораздо больше. Взяла полотенце, промокнула дочери лицо, и мы вместе вернулись в комнату.

Вкусняшки няня уже принесла, а сама вышла, видимо, чтобы нам не мешать.

— Так. По два печенья и одной конфете, не больше, — предупредила я.

— Ну ма-а-ам, — тут же надулся Лар, который потянулся к коробочке с конфетами ручной работы из очень известной сети «Бонувье».

— Что — мам? Если бы я не видела, как ты уплетал у Зои пирог и сэндвичи… Няне вы об этом не сказали, конечно.

— Неф! — созналась Риа, засовывая в рот конфету целиком.

— Мы сказали, что ели. Но не сказали что, — сообщил Роа. — Кто ж виноват, что она такая недогадливая.

Я покачала головой, глядя на сына. Тот с самым невозмутимым видом отправил в рот печенье с мягкой сердцевиной из крема.

Спустя полчаса мы уже играли все впятером. Виари была драконом, сторожившим склад элитных гоночных флайсов. Одна из кукол Риа стала известной гонщицей («совсем как Элегард, только девочка», кто бы сомневался), а еще две куклы мужского пола были злодеями, которые пытались ей помешать. Злодеев спихнули на Лара под его возмущенное:

— Почему опять я?!

Роа взялся быть главным гонщиком безо всяких кукол (совсем как Элегард, кто бы сомневался), а Дрим, видимо, вообще не подозревала, что тут происходит, но была рада общей суете вокруг себя. В результате «дракон» охранял, гонщик с гонщицей готовились к соревнованиям, а злодеи строили коварные планы по похищению ведущих флайсов, чтобы героям пришлось выступать на простеньких моделях и проиграть их нанимателю. Честно — не представляю, откуда они выдумали такой сюжет, наверное, что-то похожее увидели в каком-то фильме, но мне оставалось только удивляться и наблюдать.