— Не могу поверить, что ты меня укусил, чувак. Ты всегда так целуешь людей? — Ксавьер вытер припухшую нижнюю губу.

— Вот дерьмо, неужели я только что украл девственность твоего грубого поцелуя? — спросил я. — Или это была девственность твоего первого поцелуя? — в ужасе задохнулся я.

— Чувак, — прорычал на меня Дариус, а я невинно пожал плечами.

— Что? Он не должен был жульничать, если не хотел, чтобы его трахали в рот. Я ничего не могу поделать, если это был его первый раз.

— Сет, — зашипел Дариус. — Мне уже пришлось наблюдать, как ты целуешь моего гребаного брата, словно он один из маленьких бет в твоей Волчьей стаи, может, хватит уже об этом говорить?

— Ладно, ладно, — сказал я, отступая и глядя на Ксавьера, щеки которого порозовели. — Извини, парень. Если тебе нужен совет по поводу лишении девственности, я весь внимание.

— А кто лишит девственности Ксавьера? — в комнату вошел Тайлер с Софией под руку, и Ксавьер выругался себе под нос.

— Смотрите, кого мы нашли в туннеле! — воскликнула Джеральдина, вбегая обратно в пещеру и с Максом, у которого были полные руки изделий Ослов.

Тайлер ухмыльнулся Ксавьеру, взяв пару бутылок пива и передав одну Софии, когда они сели с ним.

— Что случилось с твоей губой? — спросила София, протягивая руку, чтобы исцелить ее, и Ксавьер покраснел еще сильнее.

— Сет укусил, — пробормотал он.

— Это было странно, — задумчиво сказала Тори. — Это был такой злой поцелуй, как будто он пытался разорвать рот Ксавьера.

Глаза Калеба переместились на меня, пока я пытался удержать свою улыбку на месте.

— Это говорит девушка, которая целует Дариуса так, будто хочет съесть все его лицо, — бросил я ей.

— Я так не целуюсь, — запротестовала она, когда Дариус разразился смехом.

— Возвращаясь к девственности Ксавьера, — легкомысленно сказал Тайлер, его глаза злобно сверкнули на Ксавьера. — Значит, ты все еще девственник, да, приятель?

— Отвали, — прорычал Ксавьер. — Я не девственник.

— Вполне нормально, что луна еще не осветила твой нежный светильник, Ксавьер, — сказала Джеральдина, подойдя к Ориону и начав указывать ему, как переодеться в форму Ослов. Очевидно, он выпил достаточно бурбона, чтобы охотно в неё облачиться.

— Луна осветила мою… Я имею в виду, у меня нет нежной лампочки, — пробормотал Ксавьер.

— Но ведь это же откровенная ложь, не так ли? — издевался Тайлер. — Ни одного драгоценного камня на виду.

— В этом нет ничего плохого, — настаивала София, толкая Тайлера локтем под ребра.

— Но ведь стразы тебя возбуждают, не так ли, детка? — Тайлер сказал с ухмылкой, и София покраснела. — Что ты сказала о моих? Что они заставляют твою киску сверкать.

— Ну да, но это не значит, что они должны быть у всех, — запротестовала она.

Дарси соскользнула со стула и помогла Ориону переодеться в комбинезон серебристого цвета с вышивкой Ослы на спине и над промежностью. Джеральдина повесила ему на шею медальон Ослы, затем прикрепила значок Ослы и надела на голову берет Ослы. Дарси обернула вокруг его талии сумку и закрепила ее ремнем, пока он пил бурбон, а остальные начали смеяться над ним. Он выглядел чертовски нелепо, особенно когда Джеральдина наклеила на него несколько мигающих неоновых наклеек, а Тори потянулась, чтобы наклеить по одной на каждую из его щек.

— Теперь довольны? — спросил Орион, растягивая рот в глупой улыбке.

— Да, и я буду еще счастливее, когда ты появишься на завтраке в этом, — сказала Дарси сквозь смех. — Ты выглядишь так чертовски мило.

— На меня все равно никто не смотрит, красавица, — напомнил он ей.

— Теперь будут, — пробормотал Дариус, находясь между весельем и раздражением из-за того, что его друг нарядился в костюм приверженца Вега, хотя для этого уже поздновато. Орион стал полным роялистом и даже не притворяется, хотя, думаю, когда он завтра протрезвеет, то пожалеет, что согласился на эту затею.

— Моя очередь, — сказал Орион с дикой улыбкой, пригвоздив Джеральдину взглядом, когда опустился на свое место. — Ты должна спеть эту ужасную гребаную песню «Прочь, прочь, прочь», но сделать это так, будто ты любишь Наследников, а не Вега.

— Ах ты, гаденыш, — ахнула Джеральдина, падая на колени у ног близняшек и качая головой. — Я никогда не оскверню имя моих прекрасных дам.

— Это просто игра, Джеральдина, — сказала Тори.

— Мы действительно не возражаем, — пообещала Дарси, опускаясь на колени Ориона. — На самом деле я очень, очень хочу это услышать.