Орион и Дариус расправились со своими напитками за две секунды, и Ксавьер, похоже, тоже был уже на пороге, когда я перевел взгляд на Кэла. У него оставалось не меньше полбутылки, и когда его глаза встретились с моими, мой пульс забился в такт, надежда наполнила меня и назвала счастливчиком.

Джеральдина допила свою, задыхаясь, и Макс последовал за ней, оставив дело за Ксавьером и Калебом.

— Ух ты, как же будет ужасно, если нам придется поцеловаться, правда? — сказал я Калебу, нервно хихикая. — Так уж плохо?

— Готово! — объявил Ксавьер, и мое сердце взлетело и полетело на луну, сделав пятьдесят круговых оборотов вокруг нее, а затем врезалось в кратер, где и обустроило себе дом.

Это случилось.

Вот оно.

Оно спускается в город Тукана.

Через полсекунды Калеб допил свой напиток, опустив бутылку на мокрые губы, и наши друзья начали смеяться и подбадривать нас, как будто это была одна большая, смешная шутка. Но на самом деле это не было шуткой. Это то, чего я хотел так чертовски долго, и теперь он шагнул ближе ко мне, не сводя глаз с моего рта, и я, задыхаясь, тоже шагнул к нему.

— Ну же, милая. Поцелуй меня, — нахально сказал Калеб, запустив руку в мою рубашку и притянув меня так близко к себе, что я уже ощущал вкус пива на его губах.

Его улыбка была наигранной, но его темно-синие глаза оставались смертельно серьезными, и они пожирают меня так же, как я пожираю его. Или, по крайней мере, в это мне хочется верить. Что есть какая-то более глубокая причина, по которой он занял последнее место, и, конечно, когда мы поцелуемся, я узнаю наверняка. Я почувствую это, даже не спрашивая его. И он тоже это почувствует, и тогда, и тогда…

— Подожди, подожди, подожди, — позвал Макс, когда улыбка Калеба исчезла, а его глаза впились в мои с таким желанием, которое я почувствовал до самой глубины души. — Ксавьер не допил.

— Ты такой стукач, чувак, — пожаловался Ксавьер, и Калеб повернулся, глядя на них, оставив меня смотреть на него со стиснутой челюстью, когда его пальцы сжались на моей рубашке.

— А ты не должен быть маленьким жуликом, — бросил в ответ Макс, и я заставил себя обернуться, мое нутро резко упало, когда я увидел бутылку пива, на дне которой оставалось полдюйма содержимого.

Макс потряс ею как доказательством того, что Ксавьер не закончил игру, и мое сердце заколотилось от собственного разочарования.

— Нет, — выдохнул я, и глаза Калеба метнулись ко мне, но я заставил себя отстраниться, его пальцы все еще сжимали мою рубашку, словно он не хотел ее отпускать.

Но потом он все-таки выпустил и улыбнулся, смех вырвался из его уст, как будто он почувствовал облегчение.

— Спасибо, блядь, за это, — сказал Калеб, и, возможно, это была просто ложь, но на ложь это не было похоже. Было похоже на нож, вонзившийся прямо в мою грудь и вырезавший мое сердце.

Ксавьер со вздохом поднялся со своего места и направился ко мне, и вдруг мне пришлось целоваться с чертовым младшим братом Дариуса, а Калеб отошел, чтобы сесть рядом с Максом.

Нет, блядь, нет. Несправедливо. Все должно было быть не так.

Ксавьер нахмурился, и я схватил его за шею, с рычанием притянул к себе и поцеловал с таким ожесточением, что он заскулил в знак протеста. Затем я отпихнул его от себя и осушил свое пиво в один глоток, после чего опустился на стул рядом с Орионом и Дарси.

Дарси смотрела на меня с жалостью в глазах, пока игра продолжалась, но я нацепил на лицо фальшивую улыбку, притворяясь, что мое сердце только что не испинали и не поставили на нем крест. Что я не чувствую, что меня отвергли. Ведь это не так, но каким-то образом все так.

— Моя очередь! — воскликнула Джеральдина, указывая пальцем на Ориона. — Вы, сэр, слишком легко отделались в этой игре.

— Я буквально только что пришел, — сказал он, отхлебнув из своей бутылки бурбона.

— Именно, — сказала она. — Поэтому я осмелюсь предложить вам облачиться во все регалии Ослов, которые я смогу принести из своей комнаты сюда, до конца ночи и до завтрашнего завтрака.

Орион сморщил нос, а Дарси и Тори разразились смехом, возбужденно кивая, когда он застонал и сдался.

— Хорошо, — согласился он. — Тогда неси сюда.

— Давай, лосось, мне нужны твои громоздкие руки, чтобы помочь мне. — Джеральдина вскочила на ноги, потянув за собой Макса, который, казалось, с большим желанием последовал за ней, уставившись на ее задницу, хотя как он мог что-то разглядеть сквозь километры розовой тафты, покрывающей ее, я не имею понятия.

Калеб взглянул на меня, прихватив себе еще пива, а я провел пальцами по волосам, делая вид, что мне холодно, как огурцу со льдом, хотя внутри я умираю.