Взгляд Аструма упал на меня, и он нахмурил брови, когда осознание происходящего промелькнуло на его лице. Я был так охвачен страхом, что даже не подумал спрятаться от него, перед тем как разоблачить себя.

Он снова посмотрел на звезды, что-то пробормотал им, и его глаза расширились, когда его взгляд упал на меня с пониманием.

Алехандро оттолкнулся коленями, и Аструм упал на землю, в его руках не было и намека на магию, казалось, он смирился с этой участью. Но я хотел, чтобы он сражался, чтобы поднялся и атаковал чудовищ, стоявших по обе стороны от него. Более того, я хотел сразиться с ними сам, выступить против них и отказаться выполнять их приказы.

Вместо этого я застыл от ужаса и не мог ничего сделать, кроме как смотреть, как моя мама холодно рассмеялась и превратила свои руки в щупы Нимфы. Она с решимостью шагнула вперед, ее скрежет наполнил воздух и заблокировал магию Аструма, соединившись со звуком магии Алехандро, до тех пор, пока он не ослабел перед ними, хотя было очевидно, что он не собирался сопротивляться.

Мама вонзила свои щупы в его грудь, и Аструм откинул голову назад, улыбаясь уголками губ, произнося имена короля и королевы Вега, словно каким-то образом видел их перед собой.

Алехандро позволил моей маме несколько секунд помучить его, после чего отпихнул ее в сторону и вогнал свой собственный щуп в грудь Аструма жестоким ударом, от которого кровь брызнула на землю. Я знал, что они не собирались забирать его магию, я видел, как они делали это раньше, получая кайф от соединения с источником магии Фейри, но никогда не обменивая ее на Элементы, которые они уже присвоили себе.

Аструм не сводил глаз с неба, и Алехандро зарычал от злости, поскольку не получил желаемой реакции. Когда Аструм повалился на землю, Алехандро выпустил яростный огонь из своих вен, сжигая его, и ухмыляясь, глядя на причиненную им резню, огромное пламя обжигало мои щеки, когда я, попятившись назад, смотрел, как огонь взвивается все выше и выше, сжигая тело Аструма дотла.

Мама плюнула в пламя, и мои глаза метнулись к тропинке, когда за полыхающим огнем, закрывавшим нам обзор, раздался истошный крик. Алехандро схватил маму за руку, и они вдвоем побежали, проносясь мимо меня и едва не сбив с ног, пока их не заметили.

Я стоял в шоке, пытаясь собраться с мыслями, пока все больше и больше студентов выбегали из Сферы, а я обошел вокруг, присоединяясь к ним, держась в тени, чтобы меня не заметили.

У меня пересохло во рту, повсюду витал запах смерти, когда я протиснулся в толпу и смешался с паникующими студентами.

— Отойдите! — голос профессора Ориона пронесся над толпой, и он пробился сквозь толпу с Дарси и Тори по пятам. Волосы Дарси были обрезаны, а в глазах Тори светился ужас, от которого у меня сжалось нутро. Что с ними случилось?

— Кто это? — пробормотал мальчик рядом со мной.

— Думаешь, это Нимфа? — прошептала другая девочка, и паника поднялась во мне, как надвигающаяся буря.

Я должен сбить их с толку, должен заставить их думать, что произошло что-то другое.

— Что это, черт возьми, за хрень? — в страхе прошептала Дарси, прищурившись на бушующее пламя.

«Я только раз видел, чтобы Драконий огонь горел так», — сказал я достаточно громко, чтобы мой голос донесся до них, ухватившись за то, что Аструм сказал близнецам, и в надежде наведя тень на Дариуса, что подозрения не коснутся меня или моего рода. Поскольку знаю, что меня ждет ужасная судьба, если я выдам свою семью, и, возможно, мой дядя прав. Наверное, я трус.

Я чувствовала, как паника Диего окутывает меня после той ночи, и не понимала, что думать, когда меня забросило в дальше. Я начала видеть моменты, сливающиеся воедино: Диего впустил Нимф в кампус в тот день, когда они напали на поле для питбола, он выбросил сосуд с узловатым корнем из окна в кусты у основания Башни Эир, чтобы спрятать его от рейдов ФБР, его гнев, когда Орион разбил коробку, подаренную ему бабушкой, его смущение, когда Орион раскрыл свою тайную влюбленность в Софию агентам вокруг него. Я видела ночь, когда он впустил своего дядю в кампус, и как я дралась с ним в астрономической башне, но я также видела, как Диего хотел, чтобы я убила человека, который мучил его, молясь, чтобы я оказалась достаточно сильна, дабы уничтожить его.

А затем я снова погрузилась в воспоминания о том, как Алехандро душил его в лесу на окраине кампуса, его зрение помутнилось, когда его дядя приказал ему работать усерднее, чтобы привести меня и мою сестру к нему. Я чувствовала страх Диего, раздирающий меня изнутри, и его абсолютное желание избавиться от своей семьи, от своей формы Нимфы и стать Фэйри, как его друзья, как мы. Людей, которых он действительно начал любить и заботиться о них так, как никогда ни к кому не относился.

Потом я оказалась в комнате Диего, смотрела, как он стягивает шапку, оставляя ее на столе, как он спускает рукава, пряча синяки, которые оставил на нем дядя, а в следующую минуту я уже была с ним в лесу, его рука держала мою, когда мы вместе направлялись на ярмарку Фэйри. Без шапочки тени глубже забирались под его плоть, а Принцесса Теней мурлыкала ему на ухо злые команды. Ему было легче быть холоднее, притягивать меня к себе и стараться быть ближе ко мне, как и просил его дядя. Именно поэтому он поцеловал меня, пытался флиртовать со мной, но все это время он страдал из-за того, что София встречается с Тайлером, зная, что она никогда не выберет его. И в душе он верил, что это потому, что он не Фейри.