— Рядом с ними, — поправил Калеб, но это мало помогло стереть подозрительные взгляды с лиц их родителей.

— Похоже, мы многое пропустили за эти месяцы, — медленно пробормотала Мелинда.

— С каких это пор, малыш, твоих собственных когтей стало недостаточно без посторонней помощи? — Антония резко спросила Сета, и он надулся.

— Клянусь звездами, мама, не надо портить мне парад. Ты никогда не возражала против использования зеркала Медузы для макияжа, так почему ты осуждаешь мои огненные когти? — потребовал Сет.

— Я просто спрашиваю, как это будет выглядеть для прессы, если они узнают, что ты используешь в бою оружие, выкованное из пламени твоих конкурентов на трон. Конечно, ты и сам понимаешь, что это может быть представлено как слабость, если…

— Это действительно слабость в сравнении, — громко согласилась Джеральдина. — И эти надоедливые барракуды должны признать это сейчас. Они не обладают ни силой, ни красотой истинных…

— Мы можем просто сосредоточиться на пророчестве? — громко спросила я, за версту видя, к чему ведет этот разговор, и желая, чтобы он прекратился.

К счастью, все они, похоже, поняли, что сейчас это важнее, но я могла сказать, что вопрос об оружии будет решаться между Наследниками и их родителями позже, когда я перейду к последней неразгаданной части головоломки.

— Король может пасть в тот день, когда Гидра зарычит в озлобленном дворце…

На несколько мгновений воцарилась тишина, прежде чем Тиберий резко вдохнул и хлопнул рукой по столу, толчок возбуждения пронзил всех нас, когда его дары снова сорвались с поводка.

— Во Дворце Душ есть традиция, начатая много лет назад одним из старых королей… я забыл, каким именно, но это не важно. Каждый год во время метеоритного дождя Гидриды, в самый разгар небесного явления, во дворце устраивался праздник, на который собирались все мы. Но в тот год, когда Хэил привез твою мать из Вольдракии, Мерисса использовала свою магию, чтобы изменить трон, потому что метеоритный дождь был связан с его формой Ордена. Это был подарок для ее мужа. Когда метеоритный дождь достигает своего максимума, магия пробуждается и заставляет трон реветь голосом самого существа — это был весьма экстравагантный сюрприз, когда мы все услышали его в первый раз, скажу я вам.

— Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, — согласилась Антония со слабой улыбкой при воспоминании.

Мое сердце пустилось в галоп от этих слов, от возможности, которую они представляли. — Король может пасть, — повторила я с надеждой. — Дворец Душ запирает Лайонела в бесчисленных комнатах с тех пор, как он присвоил его себе. По-моему, это звучит чертовски злобно.

— Когда будет пик метеоритного дождя? — взволнованно спросил Сет, желание увидеть падение Лайонела подстегивало его так, что он практически подпрыгивал на своем месте.

— Двенадцать дней, восемнадцать часов и семь минут с этого самого момента, — воскликнула Джеральдина. Черт знает, откуда она так точно это знала, но я чертовски доверяла ей, когда речь шла о чепуховых королевских традициях.

— Этого времени недостаточно, чтобы подготовить армию к новой битве и привлечь к нашему делу новых мятежников, чтобы увеличить их число, — заметила Антония.

— Чтобы убить короля, не нужна армия, — холодно сказала я, потребность в мести поднялась во мне с такой силой, что я была более чем искушена проигнорировать это чертово пророчество и просто направиться во дворец, чтобы убить его прямо сейчас.

— Габриэль послал тебе это послание не просто так, — сказал Данте, казалось, видя это желание во мне, даже когда я поняла, что он прав. — Он знает, что именно тогда у тебя будет реальный шанс на успех, bella (п.п. красавица).

Еще двенадцать дней. Как я могла ждать двенадцать дней, чтобы покончить с этим? Как я могла ждать, зная, что Габриэлю грозит от рук этого монстра за каждый миг промедления? Но я доверяла своему брату. Я доверяла его дарам и знала, что он не стал бы тратить последние капли магии на то, чтобы послать мне это пророчество, если бы не было жизненно важно, чтобы я последовала этому. То, что касалось разлома, сбылось, и благодаря этому мы спасли половину людей в этой комнате, так что я должна была положиться на то, что он мне сказал.

— Что мы должны делать еще двенадцать дней? — спросил Макс. — Габриэль может сломаться в течение этого времени, а Лайонел появится у нас в считанные мгновения, если это произойдет. Он может появиться буквально на следующем вздохе, а мы будем сидеть здесь и чесать задницы в ожидании его нападения.

— Нам нужно двигаться дикими путями, — загадочно сказал Леон, прежде чем кто-то другой успел высказать свою идею. — Быть непредсказуемыми, как море, коварными, как ветер, вечно меняющимися, как времена года, и хитрыми, как Лев.

Ксавье нахмурился. — Разве обычно не лисы…

— Тссс. — Леон прижал палец к его губам, заставляя замолчать. — Габриэль увидит, как ты задаешь такие вопросы, и расскажет Лайонелу. Ты ведешь себя чертовски очевидно, маленький Пего-чувак.

— Как я… — начал Ксавье, но Леон повторил его слова на долю секунды позже него, словно пытаясь убедить всех, что он видел, как тот произнес их раньше него.

— Видите? — сказал Леон, глядя между всеми нами. — Так очевидно. Я потратил годы, чтобы овладеть искусством препятствовать дарам Гейба. Я могу защитить нас от них, пока мы ждем подходящего момента.