Арес уходит и оставляет меня наедине с этим странным типом. Как там его зовут? Глеб? Резник? Кажется, он вообще не реагирует на нашу напряженную беседу, ловко орудует столовыми приборами, расчленяет дымящийся стейк и жадно пожирает.

– Прости, манеры подзабыл, - вдруг говорит мужчина и поднимает голову, чтобы наши взгляды пересеклись.
– Я проторчал в тюрячке слишком долго, а там такой жратвы не дают даже по праздникам.

Отлично. Я угадала. Он и правда отмотал срок. Интересно, какой и за что. Явно все произошло по справедливости.

– Вижу, между вами напряг.

Я молчу. Не хватало только с этим посторонним мужиком что-то обсуждать. Может, для Тимура он лучший друг, но для меня никто.

– Почему ты ему не расскажешь?

Я лишь вопросительно выгибаю бровь.

– Ждешь, пока живот вырастет?

Эта фраза выбивает из колени.

– Вы вообще о чем?
– заявляю ледяным тоном.

– О тебе, - усмехается и как-то странно кивает, проходится по мне своим сканирующим взглядом.
– Тимур от счастья треснет. Он давно про мелкого мечтал.

Хм, тогда и правда стоит рискнуть. Обрадовать его новостями про несуществующую беременность. Пускай трескается.

– Вы что-то путаете, и знаете, я не готова обсуждать личные вещи с...

– Ставлю на пацана, - обрывает.

От шока у меня глаза округляются. Ну и гад, стоит на своем. Не понимает, что живьем меня режет, полосует этими безжалостными словами.

– Нет никакого ребенка, - отрезаю ледяным тоном.
– Ни анализы, ни УЗИ ничего не показало.

– И что с того?
– пожимает плечами и возвращается к своему стейку, продолжает выдавать всякий бред с набитым ртом.
– Я вижу и точка. Плевать на врачей.

Видит он. Видит. Почему-то вспоминается та девушка-консультант из свадебного салона. Перед глазами мелькают три положительных теста. Опять внутри вспыхивает та глупая надежда, вера в чудеса.

– А кто вы такой?
– спрашиваю резко.
– Экстрасенс? Ведьмак? Потомственный колдун? Какими сверхспособностями обладаете?

– Вижу, - ухмыляется и отправляет в рот еще один крупный кусок мяса, пару раз двигает челюстями, чуть ли не полностью его проглатывает.
– Насквозь. Каждого вижу. Гниль. Дерьмо. Все, что есть внутри.

– Ясно, - поджимаю губы и резко поднимаюсь.
– Приятного вам аппетита.

Фраза милая, но звучит таким тоном, будто я желаю мужчине сдохнуть.

– Ты хорошая, - бросает он мне вслед.
– Просто тебе в прошлом не повезло. Оказалась не в том месте. Только ребенок родится и все встанет по местам. Скажи Тимуру правду, такое женщина сама должна выкладывать.

– Да, - срывается с моих губ фатальный ответ.

Я как в лихорадке, охвачена безумной горячкой. Сталкиваюсь с горящими черными глазами и не способна произнести ничего другого. Яркие вспышки ослепляют. Резко щелкают затворы фотоаппаратов. Но я едва замечаю все это, практически не различаю людей вокруг, не улавливаю музыку, льющуюся из каждого угла.

– Объявляю вас мужем и женой, - торжественно заключает регистратор, но фраза звучит как будто сквозь густой туман, гулким эхом отбивается от стен, льется словно через плотный слой ваты.

Я точно с ума сошла. Я что, согласилась? Я...

– Теперь вы можете скрепить союз первым супружеским поцелуем.

О чем болтает эта странная женщина рядом? К кому сейчас обращается? В какую жуткую сцену я попала? Как только умудрилась? Мой мучитель. Мой насильник. Мой враг. Он обнимает меня, притягивает вплотную, действует так порывисто, что моя голова вмиг запрокидывается назад.

Арес вопьется зубами в мою обнаженную шею, сорвет бриллианты, растерзает чертово ожерелье и вгрызется в плоть, задерет добычу до смерти.

Так мне кажется. Пару мгновений. Но в итоге все происходит совершенно иначе.

Он склоняется и мягко прижимается к моим губам. А я жадно пытаюсь глотнуть воздух, мой рот приоткрывается.

Проклятье. Зверь принимает это за ответ. За добровольное согласие. Хотя я же и так уже согласилась на все. Еще минуту назад.

Я сказала ему - «да».

Да. Да! Да...

Сотни и тысячи проклятых «да» отплясывают перед моими глазами, будто намеренно издеваются и будоражат сознание, озаряют темноту мыслей яркими всполохами.

Кошмар. Оживший кошмар.

Его язык проникает в мой рот, очерчивает дьявольские узоры внутри, обдает то льдом, то пламенем, втягивает меня в эту безумную игру. Принуждает откликаться. Отзываться на каждое движение до жути красивых губ.

Я не чувствую отвращения. Нет ни намека на омерзение или гадливость. Если меня и трясет сейчас, то явно не от ненависти и не от злобы.