Шрифт:
Я разворачиваюсь и выхожу из бомбоубежища. Иду в ночь. Едва разбираю дорогу. На автомате отдаю своим людям распоряжения. Сам с трудом ловлю суть.
Я удалюсь ото всех. Набираю нужный номер.
– Тимур, ты где?
– ее голос в динамике бьет под ребра.
– Не разбудил?
– Нет!
– кричит.
– Где ты? Какого черта происходит? Ты не оставил никакого номера, и я не могу с тобой связаться, а от твоих помощником ничего нельзя добиться. Они не...
– Я скоро буду.
– Тимур, ты издеваешься?
– Тише, Мурка.
– Тише?
– шипит.
– Мне пришлось срочно уехать. Выборы, сама понимаешь.
– Нет, не понимаю. Ты выскочил из дома и пропал до глубокой ночи. Я тут чуть с ума не сошла. Я же чувствую. Знаю что-то не так.
– Все в порядке. Отдохни. Нам еще на прием надо. Благотворительный вечер. Важные шишки соберутся.
– Да наплевать на прием. Когда ты приедешь?
– Утром попробую заскочить. А если нет, то на приеме встретимся.
– Тимур, я тебя убью. Вот клянусь. После такой ночи ты вдруг берешь и...
– Прости, Ника, у меня сейчас еще одна встреча. Надо отключаться. Не волнуйся, все идет отлично.
Что-то стекает по щеке. Может, я башку расшиб, пока землю молотил? Плохо помню, какого черта там вытворял. Вытираю рожу и усмехаюсь. Нет. Это просто вода. Видно, начинается дождь.
Глава 31
– Ну чего там?
– срывается Резник.
– Давай уже, колись. У тебя такая рожа сейчас, будто анализ крови пришел, и по всему выходит, насильник - твой долбанный папаша.
– Тест отрицательный, - говорю на автомате.
– Если судить по крови, никаких совпадений между мной и предполагаемым насильником не обнаружено.
– Тогда в чем проблема?
– хмыкает.
– Рейтинг на выборах просел?
– Вроде того, - кривлюсь и протягиваю ему свой телефон.
– Гребануться! Что это за дерьмо?
Хороший вопрос. Хотя расклад предсказуемый. Я ждал чего-то подобного еще когда получил фотографии из клуба.
– Мы найдем эту паскуду, - цедит Резник.
Конечно, найдем. Но когда? Время вышло. Еще вчера. Пошел обратный отсчет.
– Что ты ему ответишь?
Я опять пробегаю взглядом по строкам сообщения. Почту пробивать бесполезно. Следы подчищены, как и в прошлый раз. Ставки взлетают. Начинается шантаж.
«Ты должен снять свою кандидатуру с выборов или завтра утром кино покажут по всем телеканалам. Сегодня будет идеальная возможность завершить политическую карьеру. Если публичность тебя не напрягает, то знай: через сутки видео получит Генерал».
– Да пусть шлет свою киношку, - бросает Резник.
– У тебя почти готово заключение экспертов. Мы разнесем эту подставу в щепки. Люди не купятся на развод.
– А это не важно, Глеб.
– Мы докажем...
– Тут не прощают слабость, - обрываю.
– Доказывать что-то, оправдываться. Это позиция того, кто заранее проиграл. Вот, что люди запомнят. А плюсом еще и мою физиономию на сочных кадрах. И плевать, что там подделка. Плевать на подставу. Первое впечатление не перебить. Сечешь?
– Мутная тема, - кивает.
– Согласен.
– Но это херня, - отмахиваюсь.
– Если такое дерьмо выльется в сеть, то рано или поздно его увидит она. Нельзя рисковать. Я не допущу, чтобы моя женщина снова переживала худший в мире кошмар. Костьми лягу, но этого не позволю. Никогда.
– Он скинет кино Генералу.
– Очень на это надеюсь.
– Короче, тебя слабо напрягает тот факт, что по твою башку явится отбитый псих. Террорист номер один, который значится во всех гребаных розыскных списках.
– Иначе мы вряд ли встретимся, а так свидание гарантировано.
– Ты на борту вмазался?
– щурится Резник.
– Когда на толчок отлучался? Слушай, поделись этой дурью. По-братски. Чувствую забористая дрянь. В момент пробирает.
– Меня волнует только одно.
– Я в курсе. Она не должна ничего увидеть. Ни единого кадра из того сраного фильма. Но ты учитывай, что гнида, которую мы пытаемся поймать, не остановится. Мразь хоть как может опубликовать кино.
– Продолжай.
– Даже если ты снимешь свою кандидатуру и откажешься от предвыборной гонки, он не отвалит. Он за тебя серьезно взялся, вот и будет давить до самого конца. Черт, я бы здесь поставил, что твой отказ вообще ни хрена не решит. Сдашься - он дожмет. А будешь и дальше сражаться, тоже челюсти не разожмет. Упертый. Если кого-то взял на прицел, никогда не отпустит.