Не я. Резник. Но отчитываться о том, как проходили поиски, не стану. Пусть не мечтает. Психопат получит от меня минимум внимания. В этом ведь его кайф и заключается. Он плетет интриги и наслаждается эффектом. Ему нужно признание. Восхищение. Ублюдок питается чужими эмоциями. Упивается превосходством. Общаться с ним - дать самую желанную пищу на свете. Выяснять, обсуждать, выявлять подробности прошлого - это худшее, что можно сделать. Урод от такого заводится.

А вообще, единственная зацепка сработала. Я пробил контакты татуировщика. У него был приятель, который хранил барахло в сгоревшем гараже, часто наведывался в гости. Тот парень мог что-то знать. Увидеть. Услышать. В теории. Он угодил к ментам за несколько дней до пожара. Видно, это его и спасло. Отправился мотать пожизненный срок.

Слабая надежда, но других вариантов нет.

Только кто станет делиться секретами? Особенно, когда рычагов влияния не найти. Да и тот мутный приятель мог сто раз забыть обо всем. Был ли он в курсе совпадающих тэту? Не факт. Мог тупо не знать, не интересоваться. А если и оказался в теме, разве сумеет выдать координаты, где подонка с похожей татуировкой искать?

Резник отправился в тюрьму за ответами. Он добрался до правды, пусть и не сразу, но выцепил детали. Если мой друг чего-то захочет, всегда этого добьется. Хватка у него жесткая. Мертвая. Никогда челюсти не разожмет. Не отступит. Загрызет.

– Конечно, я помню того ублюдка, - хмыкнул приятель татуировщика, когда разговор дошел до сути.

– Генка никогда не набивал одинаковые татухи. Ну скучно же. А он высоко ценил свое мастерство. Да и каждому подбирал особый рисунок, чтобы дух отражал, характер показывал. Искусство. Мистика. Он верил, каждый штрих важен, может спасти, а может и погубить. Там целая философия у него была. Вот гляди.

Он долго показывал Резнику свои наколки, а потом вернулся к рассказу.

– Короче, тот дерганный урод заявился к нам посреди ночи, - продолжил.
– Я с девками был.

Паскуда всех перебудил. Залетел в гараж. Сперва орал, потом увидел, что Генка не один, чуть притих, деньги ему швырнул и потребовал татуху как у Татарина.

– Так и сказал?
– уточнил Резник.

– Ну да, - кивнул.
– Нес всякий бред. Вроде Татарин его судьбу украл, удачу попортил, везение отнял. А теперь он отыграться должен. Пускай Генка бьет тот самый рисунок, который Татарину в ночь после боя набил. Он и фотку притащил. Проверять решил, чтобы наверняка совпадало. Вообще, без отличий.

– И Генка повелся?

– Отказался, - хохотнул.
– Генка принципиальный был. Объяснил, что каждому бойцу полагается свою татуха. Повторять опасно. Даже если поначалу и попрет удача, потом такая обратка прилетит, что мало не покажется. Нельзя в чужую шкуру лезть.

– А как же его на повтор продавили?

Мужик напрягся и даже по сторонам оглянулся, будто лишних ушей поблизости опасался.

Помрачнел в момент.

– Так тот же на Кайзера работал, - выдал после паузы.
– Пригрозил. Мол Генка либо сейчас ему татуху сам набьет, либо Кайзер лично приедет и заставит. А против Кайзера разве что полный псих мог тогда пойти. Он всю страну в страхе держал.

– Далась ему эта татуировка.

– И не говори. Как взбесился. Орал. Ногами топал. Вопил типа удачу обратно хочет. Генке пришлось уступить. Жить захочешь - прогнешься. Кликуха Кайзера действовала на нас безотказно.

– Могу представить.

– Ну ты сам помнишь. Все помнят. Даже после смерти Кайзера многие продолжали его бояться. А я вот считаю, он жив. Сгреб бабло и смотался на острова тусить. Пластику бабахнул. Кстати, деньги. Финансы его так и не перехватили. Ничего не нашли.

– Рабочая версия. Слушай, а как того чокнутого звали? Ну бойца.

– Ой, прозвище дебильное. «Руки-топоры» или «руки-молоты». Он реально чокнулся. По ходу Татарин ему остатки мозга отбил. Ну прикинь, верил, татуха поможет. Вот с чего бы вдруг? Бред же. Чухня полнейшая.

– А имя? Как его звали?

– Черт знает. Никак. А вообще, он вроде из тех мест, где принята кровная месть. Из какой-то семейки беспредельщиков вылез. Шараевы, кажется. Ребята заряжали, будто он брата родного грохнул, но то просто гон. Его братья из родного села и поперли. Вышвырнули как шелудивого пса. Упырь сам о себе безумные сплетни распускал. Имидж создавал.

Братья, значит. Вот почему рожа Шараева всколыхнула что-то в памяти моей женщины. Багир Шараев был непричастен к изнасилованию. Оставалось проверить его родню. Не прошло и недели, как отчет лежал на моем столе. Только главного там не оказалось. Тот самый урод опять ускользнул. Его же изгнали. С ним никто не держал связь. Подонок считался не то погибшим, не то пропавшим без вести. На родине никому не был нужен.

Опять тупик. После смерти Кайзера этот гад как сквозь землю провалился. Никакой информации. Пустота. Можно было решить, его тоже убрали.