Реально - король. Король гребаных уродов.

Ему по кайфу играть. Причем сразу по нескольким сценариям. Разбросать крючки, расставить силки. Выжидать. Двигать фигуры по шахматной доске. Наблюдать, чья возьмет. Делать ставки.

Все. Хватит. Теперь я поиграю им. В него.

Я не думал, что увижу в такой паскуде хоть намек на человеческие чувства. Но с этим промахнулся. Я чую ужас. Первобытный. Утробный.

Пахнет вкусно. Только придется потерпеть. Сперва - разогрев.

Я подхожу к Шараеву, который дергается все активнее. Отстегиваю цепи. Избавляю тварь от всяких ограничений. Морщусь, натолкнувшись взглядом на татуху с тигром. Воротит, прямо желудок спазмами сводит.

– Какого хрена?
– орет утырок.
– Ты кто такой?

Сыплет ругательствами, а потом резко затыкается. Узнает меня. Сглатывает. Глаза загораются, губы кривятся. Он подскакивает на ноги и занимает боевую стойку.

Отлично. Я рад, что этот тип слишком тупой, чтобы испытывать страх.

– Ты, - цедит мразь.
– Для чего притянул меня в этот подвал?

– Угадай.

– Сам угадывай, ишь какой умник.

– Ты не узнаешь это место?

– Нет!

– Приглядись.

– Чего?
– фыркает.
– Да пошел ты. Ясно? Пошел ты на хрен, Татарин. Нарываешься? Я давно хотел реванш. Не разрешали. А теперь... ну я тебя тут раскатаю.

– Валяй.

Я делаю знак. Давай. Нападай.

– Стоп, - щурится Шараев.
– Это ловушка такая?

– Да.

– В смысле?
– оглядывается по сторонам.
– Тут засада?

– Круче, - криво усмехаюсь и закатываю рукава рубашки.
– Тут - я. И ты не выйдешь отсюда, пока меня не убьешь.

– Вот это подгон, - хохочет Шараев.
– Ты сам готов сдохнуть, еще и такое удачное местечко подобрал. Я заценил. Будь уверен. Стены толстенные. Все вопли внутри останутся. Супер подход. Лишние свидетели нам без надобности.

Я ничего не отвечаю. И он отшатывается. Чует что-то. Подозрительно морщится. Опять осматривает помещение. Не узнает, нет. Реально не доходит до него, почему он здесь.

– Твои дружки на выходе караулят, - заявляет Шараев.
– Я тебя грохну, а они меня упакуют и в ментовку. Это твой план? Решил самоубиться и напоследок подставу замутить? Что за дерьмо? Я не выкупаю твой замысел.

– «Руки-молоты», - повторяю его старую кличку.
– Трусоват ты стал. На ринг выходил чемпионом, угрозами сыпал. Но как я из тебя дерьмо выбил, так хвост и поджал.

– Эй, полегче, - грозит кулаком.
– Я все годы в тренировках провел. Я сейчас в своей лучшей форме. Нечего меня на слабо брать! Я не трус. Но я и не идиот. Просто так бросаться не стану. В чем твоя выгода? Выкладывай. В чем замес?

– Забавно, - тяну я.
– Даже Багир посмелее был.

– А этот чмошник тут каким боком?
– рявкает Шараев.
– Вечно рядом со мной трется, норовит выгоду увести. Пусть радуется, что я не ему хребет переломал. Побрезговал. Ничего. Захочу - наверстаю. Увел мое наследство. Сука позорная.

– Никому ты хребет не ломал. Сбежал от собственной родни, чтобы тебя как червя не раздавили. Даже среди отбросов ты оказался изгоем. Никто не принял. Шарахались, похлеще чем от чумного. А наследства у вас никакого не было. Никогда.

– Откуда тебе знать?
– багровеет от гнева.

– Хватит болтать.

– А ты мне не приказывай!
– вопит и бахвалиться: - Я если не захочу, то и биться не стану. Я что, дворняга какая? Своим псам приказы отдавай. Я к тебе пахать не нанимался.

Надоел он мне. И разговор этот - без смысла. Королев достаточно наговорился. Сверх всякой меры натрепался. Но выслушивать бредни Шараева я не стану. Разумных вещей такая тупая мразота не выдаст. Он же ни черта не соображает. Не помнит. До сих пор не догадывается, почему оказался в этом бомбоубежище.

Может, постоянно девчонок насиловал? Сам забыл, кого и где. А может, его опоили наркотическим варевом?

Я освежу его память. Прямо сейчас.

Подаюсь вперед. Врезаю кулаком. Пока без чувств. Без ярости. Без злобы. Просто разминаюсь. Примеряюсь. Нос ему ломаю. Чисто случайно.

Слышу хруст. Вижу брызги крови. Внутри пусто. Вакуум. Эмоции на нуле. Отмечаю происходящее на автомате. Шараев пошатывается. Скорее от неожиданности, чем от реальной боли. Отступает назад и сыплет проклятьями, которых я не разбираю.

– Ты охренел?
– ревет он, отряхиваясь.
– Я отказываюсь биться здесь. Условия мутные. Договоримся про ринг. Там и схлестнемся. По справедливости. Честно.

– Смешной ты, - ухмыляюсь.

– Чего?
– он глаза выпучивает.

– Хотя нет. Не смешной. Жалкий.