Общественность воспринимает ситуацию с позиции здравого смысла: чем раньше обнаружено заболевание, тем выше вероятность того, что врачи его излечат. Такие известные личности, как военачальник Норман Шварцкопф, игрок в гольф Арнольд Палмер или министр федерального правительства Канады Аллан Рок, которые уверены в том, что медицинское вмешательство спасло их жизни после того, как скрининговые тесты диагностировали у них рак простаты, выступают в качестве защитников ранней диагностики. Как сказал Отис Броули в «Журнале Американской медицинской ассоциации», принимая решение о прохождении скрининга и лечении рака предстательной железы, мужчины должны опираться на научные данные, а не на мнение современных общественных деятелей, ратующих за проведение ПСА-тестов5.

Несмотря на научную неопределенность, есть огромный уклон в сторону медицинского вмешательства. Даже если польза такого вмешательства сомнительна, лишь немногие врачи, столкнувшись с потенциально опасным заболеванием, готовы не вмешиваться в естественный ход событий. И даже хорошо информированные мужчины, вероятно, предпочтут «что-то предпринять», а не преодолевать боязнь бездействия. Но пациенты заслуживают права знать известную и, что не менее важно, малоизвестную информацию о раке предстательной железы.

Рак простаты стал первым злокачественным заболеванием человека, которое стали связывать с влиянием гормонов. Женщины с удаленными яичниками могут почувствовать улучшение состояния; так и кастрация у мужчин приводит к уменьшению опухолей простаты в результате снижения уровня андрогенов, то есть мужских половых гормонов. Орхидэктомия, хирургическое удаление яичек, как и применение сильнодействующих препаратов, блокирующих действие мужских половых гормонов, по-прежнему остаются частью лечебного арсенала врачей. Такая «химическая кастрация» — это первый способ терапии, которую на сегодняшний день предлагают мужчинам с метастатическим раком простаты.

Учитывая тесную взаимосвязь между гормональным уровнем и эмоциями, поразительно, что в медицинских исследованиях и врачебной практике полностью игнорируется психологическое влияние на образование рака простаты и отвергается комплексный подход к его лечению. Не проводилось практически никаких исследований психологии пациентов или фактора стресса при злокачественной опухоли простаты. Медицинские учебники оставляют данную тему без внимания.

Игнорирование возможной взаимосвязи между стрессом, эмоциями и раком простаты тем более неоправданно, если принять во внимание накопленную информацию. К тридцати годам у многих мужчин в предстательной железе появляются раковые клетки, а к восьмидесяти годам их обнаруживают уже у большинства. К пятидесяти годам риск заболеть раком простаты составляет 42 процента. Тем не менее в любом возрасте у относительно небольшого числа мужчин это заболевание прогрессирует до явной клинической формы. Другими словами, нет ничего необычного в том, что даже в организме молодых мужчин есть раковые клетки предстательной железы, а в зрелом возрасте это становится нормой. Лишь в небольшом числе случаев это приводит к образованию опухоли, которая вызывает появление симптомов или угрожает жизни. Стоит задаться вопросом: каким образом стресс может способствовать развитию злокачественных заболеваний? Какие личностные особенности или жизненные обстоятельства могут оказывать влияние на защитные механизмы организма, способствуя размножению уже имеющихся раковых клеток?

Когда я приехал, чтобы взять интервью у Эда, крепкого мужчины, выглядевшего гораздо моложе своих 44 лет, он обращался к своей жене Джин, которая в этот момент собиралась пойти в магазин, со словами: «Это тот еще гемор, но я должен глянуть на его паршивый грузовик. Он никак не заводится».

«Можно сразу задать вам вопрос?» — начал я.

«Конечно».

«Вы говорите, что проверить исправность грузовика этого парня — тот еще гемор. Это интересная метафора, если такое говорит человек с раком предстательной железы. Вам легко было отказаться от тех вещей, которые на самом деле были для вас скорее занозой в заднице, чем приносили какую-то пользу?»

«Вообще-то я не отказываю. Я все время стараюсь помочь людям».

«Даже если это тот еще геморрой?»

«Да. Даже если это происходит в неподходящее время или когда я должен заниматься другими, более важными для себя делами. Мне нравится помогать людям».

«Что произойдет, если вы больше не сможете помогать?»

«Буду чувствовать себя паршиво. Винить себя».

Будучи лидером кантри-группы, в прошлом Эд употреблял кокаин, мескалин и марихуану. «В молодости я постоянно выкуривал по два или три косячка в день. С самого детства у меня была проблема с алкоголем». Эд рассказал мне о своем первом опыте серьезных отношений, которые продлились десять лет. Он жил со взрослой женщиной, у которой было двое детей. Он помогал их воспитывать и ежедневно заливал свое горе алкоголем. Этим отношениям настал конец, когда у его сожительницы завязался роман на стороне.

«Я все бросил. Сказал себе, что больше не хочу с этим мириться. Я никогда не изменял, даже если хотел. С того дня я завязал с выпивкой на полтора года, занялся бегом и стал заниматься тем, что мне нравилось. Меня накрыло ощущение свободы, будто гора свалилась с плеч. Я мог делать все, что мне заблагорассудится, и был доволен собой».

«Сейчас вы много пьете?»

«Наверное, бутылки четыре пива в день. Каждый день».

«Что вам это дает?»

«Я начал встречаться с Джин, и ее проблемы легли на мои плечи. С каждым днем становилось все сложнее, и я снова взялся за бутылку».

«Значит, в какой-то мере вы несчастливы в этом браке».

«Мне кажется, все дело в контроле. У Джин рассеянный склероз, и в предыдущем браке она подвергалась насилию со стороны мужа, и я позволил ей верховодить в нашем браке [23] . Ей указывали, какую одежду надеть, и все такое. Поэтому в этом браке я поджал хвост».

«Значит, вы считаете, что вами управляют. Как вы к этому относитесь?»

«Мне обидно».

«Как вы с этим справляетесь?»

«Держу это в себе».