Хозяин недоуменно пожал плечами.

Никитин поднялся и провел рукой по рубашке, пытаясь стереть грязь.

– Упал...
– растерянно сказал он.
– А как же я теперь пойду?

– Замыть надо, - посоветовал Федя. Пойдем к Витьку! Он тут рядом в котельной работает.

Наташа стояла и смотрела в окно напротив. Окно было темным. Наташе казалось, будто в ней самой тоже выключили свет.

Сосед напротив не пришел, как она полагала, потому что отвлекся на более высокую идею и забыл про такое незначительное событие, как Наташа.

Сосед напротив, как ей казалось, был молодой Циолковский или молодой Ломоносов, только без парика с косичкой и тощий. Он, наверное, изобрел ракету или готовил открытие, которое со временем должно было перевернуть все человеческие возможности. Но это со временем.

А сейчас он был молод, жил в однокомнатной квартире, пил по утрам молоко из пакета, а по вечерам сидел, подпершись, и смотрел на звезды.

Все знакомые молодые люди, которых она встречала, и знакомые ее знакомых были направлены на какие-то разовые радости. Они пили водку, незамысловато веселились и, казалось, не думали о том, что будет завтра и послезавтра. Их жизнь не была освещена перспективой дела, перспективой любви. День прошел - и ладно.

Наташа этого не понимала. Она постоянно к чему-то готовилась: то к вступительным экзаменам, то к выпускным. Сейчас она готовилась к конкурсу, и от этого зависела вся ее будущая жизнь. Во всяком случае, половина ее будущей жизни. А другая половина зависела не от нее, и это было очень тревожно.

Наташа подошла к телефону. Набрала "100". Равнодушный женский голос проговорил: "Двенадцать часов.

Ровно". Этот голос был совершенно равнодушен ко второй половине Наташиной жизни.

Она вздохнула, подошла к дивану и сняла с него поролоновые подушки. И в этот момент раздался долгий, торжествующий звонок в дверь.

Наташа вздрогнула. Торопливо поставила подушки на место и побежала в прихожую.

Отворила дверь.

Перед ней стояли трое: Никитин, Федя и Витек, друг Феди из котельной.

– Ребята! А вот это есть Наташа, громко представил Никитин.

– Очень приятно. Витек, - друг Феди степенно протянул руку.

Надо отметить, что Витьку было лет под шестьдесят.

– Федя, - познакомился Федя.

– Пошли, ребята!
– пригласил Никитин и первым пошел в квартиру.
– Наташа! А где тут у нас кухня?

Наташа стояла в прихожей и с недоумением оглядывала пришельцев.

Никитин сам набрел на кухню, подошел к раковине, открутил кран. Потом подставил под кран "Клема", налил туда воды. Закрыл крышку. Отнес Наташе.

– Это вам!
– галантно преподнес Никитин.
– Подарок из Франции.

Наташа растерянно взяла подношение.

– Проходите, - пригласил ее Федя.

Наташа прошла в свою комнату.

Мужчины уселись за стол. Федя поставил бутылку и кильки. Витек вытащил нож и стал открывать консервы.

– Наташенька, рюмочки, пожалуйста!
– семейным голосом попросил Никитин.

Наташа стала доставать из серванта хрусталь.

– Маленькие, - недовольно заметил Федя.
– Чашки давай.

Наташа поставила на стол рюмки и чашки.

– Садись!
– велел ей Никитин.

Наташа присела на краешек стула.

– Ты любишь кильки?
– спросил Никитин.

Наташа неуверенно кивнула.

– Видишь?
– Никитин обернулся к Феде.
– А ты говорил "икра... брильянты...". Друзья, - он поднял чашку.

– Я хочу выпить за Наташу! Этот человек никогда не будет прятать от меня моих детей и воротить нос от моих друзей!

Мужчины дружно выпили.

– Разлилось!
– с удовольствием отметил Федя.
– Наташ, сыграй что-нибудь!

– Вот эту...
– предложил Витек и сам запел: - "Все друзья смеются надо мною, разлучить хотят меня с тобою, ради счастья своего, возле дома твоего целый день, родная, ошиваюсь..."

– Люблю музыку!
– растрогался Федя.
– Сыграй, Наташка! Сыграй!

– Протестую!
– заявил Никитин.
– Наташенька! Не подходи к арфе! Я тебя к ней ревную! Я ее разобью! Выкину в окно! Лучше вы, ребята, спойте, а мы потанцуем.

Федя и Витек глубоко вздохнули и закричали песню, трогавшую их души: "Для тебя теперь пойду учиться, стану я районным фельшерицем, будь же ты уверена в искренней любви моей, жизнь моя заглублена тобою..."

Никитин поднялся и галантно склонился перед Наташей:

– Разрешите...

Светило солнышко. За окном пели птички. Чуть колыхались под легким ветерком тюлевые занавески.