Собачья роза. Бутон, шипы и прочее…
вернуться

Щипан Роман
Шрифт:

«О, коляска инвалида…»

О, коляска инвалида и в фуражке пятачки! Коридорная коррида, сигаретные бычки…

РОМАНС ДОН ЖУАНА К ДОН-КИХОТУ

Вновь напялены ржавые латы, од седлом Россинант у ворот. Санчо, хитрый, смотался куда-то… Что, опять за своё, Дон-Кихот? Зря надеетесь, доблестный рыцарь, на счастливый судьбы оборот (Обормот!..): в жёлтом доме Вам вечно томиться, Дульсинея Вам роз не пришлёт. Каменистые наши дороги всех нас чёрт-те куда заведут… Во дворцы?! Ха, скорее — в остроги: эсколь их понатыкано тут. Хмель любви столь же крепок, сколь сладок, в тишине предрассветных минут… Нам достался лишь горький осадок — нас любимые вовсе не ждут.

«Съедены с блюд все лакомства…»

Съедены с блюд все лакомства, чаша почти пуста. Ломится в душу ласково мягкая темнота (А за окном — мурявканье мартовского кота!). Горечь глотаю с донышка; нет больше нежных слов… Тёмное моё солнышко, льдистое моё солнышко, выжги мою любовь!

«Клинок свой верный тщательно протёр…»

Клинок свой верный тщательно протёр и отошёл, достоинства исполнен… Благодарю тебя, мой матадор! Ты дал мне смерть в бою, а не на бойне.

ЭПИТАФИЯ ДОН ЖУАНУ

Столько раз, выдумывая любовь, головешки крал из чужих костров!.. И судьбою жестоко наказан был: ненароком душу свою спалил.

«Мне приснились чужие стихи…»

Мне приснились чужие стихи: разбудили меня среди ночи жерновами словес поворочать, обдирая пуды шелухи. Лексикона романтики дым; серый пепел с чужой сигареты, возле Веги развеянный где-то… Душу сдавит туманом хмельным, и опять коридор, и бычки рассыпаются, как метеоры, и сегодня мы все — матадоры. Где же шпага? Подохнешь с тоски: вновь удача нахальному вору.

КОЛЮЧИЙ СОНЕТ

Чего таскаться с лирикой, когда прекрасное толкуется по Фрейду, и барабан вполне сойдёт за флейту, и наглостью берутся города; когда «Ура!» — за пухлость кошелька, когда любовь — не чувство, а занятье, когда для восхищенья и проклятья одно и то же рвётся с языка? О времечко змеиных языков, о аромат словесного навоза! Так пусть же здесь цветёт собачья роза — её не убивает дрянь веков. А лирики находятся всегда, пока горит известная звезда.

Шипы

Литературные пародии

ПАРОДИЯ НА «ЖЕСТОКИЙ» РОМАНС

Жаль, не знаю я правил игры: что сейчас просадить, что — потом. На весёлые жизни пиры заявляюсь я чёрным котом — нежеланный, непрошеный гость… Яства все разделили давно. Мне несут здоровущую кость да прокисшее в уксус вино. Что ж, любовь, ты всё грезишься мне? Ведь ветра по-осеннему злы. Капли горького счастья — на дне опустевшей моей пиалы… Жаль, не знаю я правил игры: что сейчас просадить, что — потом. На весёлые жизни пиры заявляюсь я чёрным котом…

ДВУХСТУПЕНЧАТАЯ КВАЗИАВТОПАРОДИЯ

Ступень разгонная

Между людьми и мною точно стоит высокая стена. Надежда ЧЕСНОКОВА
Счастье горькое — до дна!.. …Просто поразительно точно ты стоишь, стена! Нет бы — приблизительно.

Ступень маршевая

Мне несут здоровущую кость… Капли горького счастья — на дне опустевшей моей пиалы. Роман ЩИПАН
Я, братва, загрузился вполне. В горле ком — так и тянет в сортир. В каждой форточке — во! — по луне; на тарелке — селёдкин мундир. В небесах — мелких звёздочек горсть, а на тумбочке — грязный стакан… Вот сейчас догложу свою кость и отправлюсь в уютный бурьян.

«О колдунья северного края…»

О житель Рима, над тобой Другое небо, звёзды, солнце. Татьяна КОНЬКОВА
О колдунья северного края, скольких гордых римлян Вы околдовали! В сладком рабстве оставаться не желая, все они в свою Италию удрали. Но в Италии над ними — то же небо, те же звёзды и планеты, то же Солнце. Тень с поклоном поднесёт вина и хлеба, и к полуночи кувшин покажет донце. День продлится, как обычно, — бесконечно. Тени, тени… Хоть одна б душа живая! Беглецам среди теней искать Вас вечно, о колдунья северного края…