Весть остаток ночи меня преследовали кошмары. В одном из них я, оказавшись в яме, заполненной цитрусовом желе, вступил в борьбу с гигантским змеем. Во время схватки змей превратился в адвоката, но мне это было без разницы, и я обратил внимание лишь на то, что юрист облачен в рубашку из оленей шкуры шерстью наружу. Шерстинки нещадно меня щекотали. Когда схватка прекратилась, служитель закона извлек откуда-то орлиное перо и принялся чертить на моей обнаженной груди карту местности, объясняя при этом детали какого-то старинного и очень сложного земельного договора.

Затем я увидел себя в библиотеке Джастина. Музыкант снова знакомил меня со своими планами. Но на сей раз он не говорил, а пел. Пару куплетов я записал, но затем Джастин принялся стягивать с себя рубашку, и мое внимание почему-то начало рассеиваться. Он передал мне рубашку и, не переставая петь, стянул сапоги, расстегнул ремень и, наконец, вылез из джинсов. Я не мог не заметить того, что парень считает нижнее бельё излишней роскошью. Затем Джастин пошел в соседнюю комнату, а я отправился следом. Мы оказались в студии. На рок звезду набросилась толпа гримеров и начала натирать его с ног до головы Детским маслом фирмы Джонсон, а банда осветителей, тем временем, занималась установкой прожекторов. Джастин принес мне извинения за то, что нам помешали. Мол всё это цена славы и все такое прочее... После этого он улегся на каменную глыбу, которую притащили специально для съемок. Какой-то технический работник поставил рядом с Джастином фотоэкспонометр. Режиссер придал музыканту нужную позу, и фотографы защелкали затворами. Я подумал, что надо будет обязательно найти журнал, в котором опубликуют эти снимки.

После этого я оказался тренером украинской ватерпольной команды, принимавшей участие в балетной версии известно фильма А.Хичкока "Психоз". Следует добавить, что это был не просто балет, а балет на воде.

До чего же здорово, что у меня не хватает бабок, чтобы пройти полный курс психотерапии!

Так или иначе, но я проснулся оттого, что сквозь жалюзи на мою физиономию лился солнечный свет, а нос, тем временем, щекотали чьи-то светлые волосы. С тумбочки, рядом с кроватью, подавал отчаянные сигналы мой наручный дисплей. И в этот момент я с ужасом почувствовал, что моя левая рука утратила подвижность и, кроме того, я не мог повернуться.

Лишь проснувшись окончательно - на что ушло чуть ли не полминуты - я понял, что не могу двинуть рукой потому, что она обвилась вокруг Дэниела. Когда я стал освобождать свою конечность, он что-то пробормотал, слегка пошевелился, но так и не проснулся. Бедный ребенок. Видимо ему выпала бессонная ночь. Я, как можно аккуратнее, вылез из постели, взял со стола микрофон и наушники и отправился в кухню, чтобы ответить на вызов.

– Слушаю.

– Доброе утро, Дрю. Это Линда.

– Очень рад. Удалось что-нибудь?

– Удалось и порядочно. Я поползала по сети и нашла женщину, которая работала в интересующем нас месте. Правда, всего лишь в секретариате, но со зданием, тем не менее, женщина хорошо знакома. Я переслала вам по электронной почте схему, которую она начертила. Мне даже удалось выжать из неё кое-какие сведения о системе охраны. Мне пришлось сказать ей, что Джастин намеревается там побывать, но я должна быть уверена в его безопасности. Мы говорили об идущей по периметру сетке и о сторожевой будке. Сетку, как она полагает, никто не патрулирует, однако там имеются камеры, фиксирующие любое движение, и система, подающая сигнал тревоги, если кто-то пересекает границу участка. Само здание оборудовано стандартным набором: сканером отпечатка большого пальца на входных дверях и камерами слежения в залах и коридорах. На окнах установлены сенсоры. Одним словом, система охраны ничего особенного из себя не представляет, если, конечно, удастся проникнуть за периметр.

– Отличная работа, - восхитился я.
– Как вы думаете, не...

– Да, и еще кое-что. У нас имеется приглашение. Я поговорила с заместителем директора, курирующего финансовые вопросы, и наплела ему о том, как Джастин страдает оттого, что до сих пор ничего не сделал для Христианской милиции, и как он жаждет дать в их пользу большой концерт.

– И парень купил вашу историю?

– Более или менее. В любом случае мы получим возможность побывать в штабе и немного принюхаться.

– Отлично, - сказал я, делая все, чтобы не выдать ей своего восхищения.
– Когда мы отправляемся?

– Думаю, что нам лучше поторопиться. Мы договорились встретиться ровно в два. Не могли бы вы прибыть в Мариетту в час дня?

– Сейчас...
– сказал я, вернулся к столу и посмотрел на наручный дисплей, узнать время. Было 11часов 12 минут.
– Без проблем.

– Хорошо. Подъезжайте к заправочной станции на углу Мейн-стрит и Кавалерийской улицы. Я остановлюсь там по пути а штаб.

– Понимаю. Там и встретимся, - бросил я и прервал связь.

Быстро побрившись, я прыгнул под душ. Правда, для того, чтобы среди разнообразия флаконов со средствами ухода за волосами найти обыкновенный шампунь, мне потребовалось порядочно времени. Обыкновенного шампуня я не обнаружил, и мне пришлось мыть голову бальзамом, полученным из растений, еще произрастающих в жалких остатках тропических лесов Амазонки. Бальзам имел прекрасный аромат и, к моему величайшему изумлению, не придал моим волосам никакого экзотического колера. Я обтерся полотенцем, быстро оделся и позавтракал протеиновым батончиком, запив его кока-колой. Затем я вернулся к кровати, чтобы обуться.

Дэниел все еще спал. Мне нужно был торопиться, но я не смог устоять перед искушением и целую минуту смотрел на него, не спеша шнуруя ботинки. Он спал в нижнем белье. Его ноги были плотно укутаны простыней, мускулистая спина медленно вздымалась при дыхании, а солнце играло в завитках его золотистых волос. Я ласково потрепал его по голове и вышел, чтобы вторгнуться в логово вооруженных до зубов, воинствующих баптистов.

Не пора ли мне приступать к поискам более приятной работы?

Глава восемнадцатая: Полиция.