– О`кей, можешь приступать, - произнесла я, пытаясь казаться более бодрой, чем была на самом деле.
– Итак, куда же мы направляемся?

– В "Клинику планирования семьи", ту самую, которая расположена на углу Восьмой и Персиковой, - сказал Тони, глядя на экран своего ноутбука. Мы по-прежнему пытаемся воссоздать полную картину того, что там произошло. На месте событий находятся ребята из Второго участка, но перед ними стоит лишь ограниченная задача - не подпускать зевак, пока не прибудут наши эксперты.

Я обратила внимание на то, что он использовал слова "мы" и "наши". Хорошо, что Тони, наконец, стал считать себя частью команды.

– Итак, что же там произошло?

– Вандализм. Пара разбойных нападений. Возможно, ограбление инвентаризацию в клинике пока не произвели.

– Ну а причем здесь мы?
– удивилась я.
– Неужели они считают, что это имеет какое-то отношение к событиям на кладбище?

Тони вывел на экран ноутбука какую-то информацию и передал компьютер мне. Я увидела изображение комнаты, с начертанной на полу белой пентаграммой. В центре пентаграммы находилось какое-то смазанное изображение, по форме похожее на сложенную в кольцо веревку. Я посмотрела на контрольный код в углу экрана. Съемка проводилась с головного прибора связи.

– Кто снимал?
– спросила я.

– Первый прибывший на место событий патрульный. Парень по имени Спайви. Прогони картинку чуть дальше и взгляни на то, что его так испугало.

Я коснулась стрелки быстрого просмотра в правом верхнем углу экрана, и передо мной замелькали кадры. Вначале я увидела углы помещения - коп проверял, нет ли угрозы со стороны спины. Комната была похожа на вестибюль. Мраморные полы. Стойка для приема посетителей. Какие-то объявления на стенах. Затем объектив обратился на...

Я прикоснулась к ярлыку паузы и увидела на экране обнаженную женщину. Женщина лежала на спине, раскинув ноги так, что они обрамляли один из лучей пентаграммы. От её ног к темному мазку в центре звезды вел темный след.

– Боже мой!

На сей раз Тони не сделал мне замечания за то, что я помянула имя Божье всуе. Я увеличила ту часть изображения, на котором было лицо женщины. Она лежала с закрытыми глазами, а на её любу был какой-то рисунок. Приглядевшись, я увидела, что это обратный крест. Создавалось впечатление, что его начертал пальцем маленький ребенок. Кроме того, у неё на голове был венец с острыми шипами, проколовшими в нескольких местах кожу на лбу. Из проколов текла кровь. Я не сразу поняла, что венец сплетен из колючей проволоки.

– Она жива?

Тони извлек второй ноутбук и, сверившись с записями, сказал:

– При обнаружении была жива. Новой информации со скорой пока не поступало.

Я еще несколько секунд смотрела на экран, чтобы изображение во всех деталях отложилось в моей памяти. Затем я обратилась к меню всех, относящихся к делу, документов, но еще до того, как они начали обретать для меня какой-то смысл, мы прибыли на место. Клиника находилась не более чем в десяти кварталах от нашей штаб-квартиры, а уличное движение в это время суток почти отсутствовало. Водитель поставил наш крейсер позади семи полицейских автомобилей рядом с парой машин без каких-либо опознавательных знаков. Там же находились карета скорой помощи и...три микроавтобуса службы новостей.

– И как эти мерзавцы, будь они прокляты, ухитрились прибыть так скоро?
– спросила я, выбираясь из машины. Терпеть не могу, когда журналисты оказываются на месте преступления раньше меня.

– Преступники, практически, им сами сигнализировали, - сказал Тони, показывая на клинику. Огромное окно первого этажа было залито похожей на кровь жидкостью. Кровавые растекающиеся пятна имели форму креста, обращенного перекладиной вниз. Поскольку в помещении за стеклом горел свет, окно было похоже на чудовищный витраж.

– Да, - пробормотала я, - картинка для сайта новостей - лучше не придумаешь. Именно такие фокусы заставляют обывателей сидеть по домам.

– Да, - согласился Тони.
– Боюсь, что нам сейчас придется иметь дело, по меньшей мере, с дюжиной насмерть испуганных людей.

Мы протолкались сквозь банду телеоператоров из Службы новостей Микрософт и обошли стороной блондинку-гермафродита из радиостудии "Атланта сегодня", уже лопотавшую что-то в микрофон. Насколько я поняла, она, (или, скорее, оно) выдвигала свою, ничем не подкрепленную версию преступления. У основания, ведущей к входу в клинику, лестницы я показала свой значок одному из патрульных копов, и тот пропустил меня через линию оцепления.

На ступенях лестницы нам повстречалась команда санитаров скорой помощи с носилками. Я посмотрела на их груз и увидела совсем не то, что ожидала. Это была вовсе не та женщина, которая лежала на полу у пентаграммы. Скорая помощь увозила какого-то здоровенного мужика в форме частного охранника. Охранник пребывал без сознания, но его жизни, видимо, ничего не угрожало, поскольку респиратора у него на физиономии не было.

На входе в клинику мы осторожно обошли эксперта, снимавшего отпечатки с ручки дверей. В самом помещении пара команд, из трех человек каждая, занималась фотографированием. Два копа ходили с рулеткой обмером, а третий работал с фотоаппаратом.