Второй взвод после принятия присяги. Слева направо, низ: Владимир Желонкин, Владимир Рыков, Виталий Пруцкий, Василий Савенко, Евгений Куприянов. Верх: Владимир Тур, Евгений Шаханов, Сергей Зимин, Николай Тулупов, Сергей Колючкин, Владимир Седов, Анатолий Кислянский, Александр Дубовицкий, командир роты подполковник Стацура Александр Гергиевич, Владислав Иванов, Михаил Мишин, Станислав Мыглан, Виктор Дементьев, Виктор Прихачков, Витаутас Урбас, Николай Топал

Привожу текст старой присяги полностью, так как хочу представить этот строгий и тщательно выверенный документ перед глазами современных не служивших великовозрастных оболтусов и их родителей, «отмазавших» своих драгоценных дитятей от «нехорошей» военной службы, сочинив им всякие болезни: плоскостопие, рахит, педикулёз, туберкулёз, деменцию, птичий грипп, энурез, хроническую диарею, свинячий понос, сифилис, психоз, эпилепсию, сколиоз и отсутствие конечности, которая на самом деле в наличии…

…

«Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооружённых Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников.

Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству.

Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины – Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооружённых Сил, я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.

Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».

…

А всем «отмазавшимся» и поэтому не служившим гражданам привожу слова старинной поговорки: «Быть штатским – позор для мужчины!»

После принятия присяги мы получили вознаграждение: первое увольнение! Оно, к сожалению, было коротким – всего несколько часов, но запомнилось очень чётко и надолго. Выйдя из училища вместе с огромной толпой первокурсников, с трудом втиснулся в автобус, слегка помятый добрался до станции Новый Петергоф, где удалось заскочить в вагон трогающейся электрички, с риском разжав почти схлопнувшиеся двери.

Курсант 1-го курса Филиппов Игорь в первом увольнении

Электропоезд набрал ход, и я, стоя в тамбуре вместе с другими курсантами, счастливо улыбался: совсем скоро увижу маму и бабулю, родных людей, так долго ожидавших меня. В кармане месячное денежное довольствие: 7 рублей 80 копеек, и я чувствовал себя богачом.

Станция Броневая. Из вагона выскочило около десятка курсантов. Некоторых знал давно, ещё по дворовому детству; одни повернули, так же, как и я, к улице Автовской, другие – в сторону Московского проспекта.

Натоптанный просёлок с остатками разбитого асфальта вёл мимо хорошо знакомых прудов. В тёплые летние деньки наша компания подростков обычно собиралась на берегу вот этого заливчика с заросшими камышом берегами. Здесь мы плавали наперегонки, ныряли, соревнуясь на дальность, ловили водяных ужей, которыми пугали девчонок, загорали под неярким ленинградским солнышком, играли в карты, курили, пили квас и пиво. Курили отечественные сигареты «Аврора» за 14 копеек, позже – болгарские «Шипка», «Пчёлка», «Джебел». Были и «продвинутые» парни, дымившие «Беломором». Пиво приносили в бидонах в разливном виде, из ларька, стоявшего на пригорке, на пересечении улиц Васи Алексеева и Автовской. Пиво было основательно разбавлено водой, но нам было «до лампочки»: несколько глотков давало приятное ощущение взрослости. Квас продавался из больших металлических бочек, завозимых в постоянные места на улицах. В нашем районе – на пересечении улиц Васи Алексеева и Зайцева. Можно было купить за несколько копеек большую или маленькую кружку вкусного напитка. У ларька с пивом и у бочек с квасом всегда стояла очередь желающих, многие – с бидонами.

Миновав пивной ларёк с крикливой продавщицей, вспомнил, как отец любил выходить по воскресеньям к этому ларьку, одетый по «гражданке», пить с мужичками пиво и неспешно вести разговоры о политике, о спорте, о любимой ленинградской футбольной команде «Зенит», в то время не блещущей успехами… Пара кружек, и – домой. Отец… как же рано он ушёл из жизни…

…

Подошёл к переходу через железнодорожный путь, ведущий к «Кировскому заводу». И снова вспомнил недавнее, когда подростками мы цеплялись за идущие товарные поезда, бегали и прыгали по платформам и вагонам, рискуя стать калеками или того хуже.