Но более всего учительнице, да и всем нам, понравилась работа Олега Таирова, который написал целый трактат об удивительной коже дельфина, которая позволяла ему не только развивать огромную скорость, но и чувствовать себя в водной стихии совершенно комфортно! Это исследование-сочинение Олега биологичка потащила куда-то на городской конкурс подобных работ, где работа Олега заняла одно из призовых мест.

…

Классная руководительница Цибизова Маргарита Викторовна по кличке Маргоша Шапокляк учила нас математике. По непонятным для меня причинам она с первых дней сильно невзлюбила меня, а я отвечал ей взаимностью. Часто вызывая меня к доске, она придиралась и ставила мне плохие отметки. Дошло до того, что я сначала перестал готовить домашние задания, а потом – просто прогуливал её уроки:

– Всё равно больше «пары» не получу! А то и «кол» огребу!

За мои прогулы Маргоша вызывала в школу маму и рассказывала ей дикие истории про моё поведение. Как правило, после домашних разборок я снова начинал посещать её уроки, даже как-то раз, прочитав у того же Перельмана в тоненькой книжонке «30 приёмов устного счёта» про быстрый счёт, удивил её донельзя, очень быстро что-то перемножив. Однако, удивившись, Маргоша тут же проверила мою тетрадь, где не было сделано домашнего задания, и… тетрадь полетела к двери, размахивая листиками, словно крыльями. Вслед за тетрадью и я был изгнан из класса, в очередной раз.

Маргоша и не догадывалась, как мне было наплевать на неё, да и на всё остальное, потому что в это время тяжело умирал отец, мой самый любимый человек на свете…

Рассказывает Галина Аникина (в школьные годы – Андреева):

– Ученики, пришедшие в новую школу из разных других, имели разный уровень знаний. Особо отстающих, среди которых числились Толя Жуков, Саша Дубовицкий и Володя Васильев, надо было как-то подтягивать, хотя бы до какого-то средне-низкого уровня. Однако в те годы с репетиторством были некоторые сложности, да и не всем семьям оно было по карману. Поэтому решением общего собрания класса к слабым ученикам прикрепили наиболее сильных, в виде взаимопомощи. Так сложились пары: ко мне был прикреплён Толя Жуков, к Свете Закс – Саша Дубовицкий, к Тане Ануфриевой – Володя Васильев.

К сожалению, Толе и Саше это не помогло, они ушли в вечернюю школу.

Образовавшиеся в школе супружеские пары: Васильев Володя и Ануфриева Татьяна; Светлана Закс и Саша Дубовицкий

В середине десятого класса тяжело заболела и не могла ходить в школу всё второе полугодие Лариса Бердник. Несколько девушек, распределив школьные предметы между собой, успешно занимались с Ларисой по текущему материалу; учителям оставалось только контролировать. Лариса успешно закончила десятый класс, а затем и школу.

Чрезвычайно интересно, что в двух случаях взаимопомощь дошла до таких высот, что сложились супружеские пары, прожившие вместе всю жизнь!

Поскольку наша школа была с производственным обучением, все мы – ученики – работали на разных производствах. Парни из нашего класса, а также некоторые из параллельных классов – на «Судостроительном заводе имени А.А. Жданова» (ранее «Путиловская верфь», теперь – Судостроительный завод «Северная верфь»).

Мы – ленинградцы – называли завод кратко, просто и привычно: «Ждановский». Работали мы в инструментальном цехе № 12, готовились стать токарями, фрезеровщиками, слесарями-инструментальщиками. Мы старательно сверлили, точили, шабрили, резали, затачивали, притирали, обрабатывали края, снимали фаску и выполняли ещё множество других операций с металлом, изготавливая различные детали, необходимые для судостроения. Девушки постигали профессии швеи (в специальном помещении школы), ткачихи (на фабрике у Нарвских ворот) и работника торговли за прилавком, а некоторые тоже, как и парни, работали на «Ждановском заводе», например, Галя Авинкина, которая обучалась на плазового разметчика, не забывая и свою любимую музыку.

Нам нравилось на заводе, но, поскольку мы были ещё и молодыми балбесами, ни дня не обходилось без приключений. Первым делом мы принялись за изготовление ножей, кто какие хотел: финки, кинжалы, маленькие перочинные, столовые… даже заточки, благо металлических заготовок вокруг было завались. И, конечно же, нас тут же «накрыл» на месте преступления старший мастер. Собрал всех в кучу и объяснил, при помощи отборного заводского мата, Правду Матку. Запугал нас так, что мы даже думать о холодном оружии забыли.

Как-то раз, Валерка Шелевахо, который в новой школе попал в параллельный класс, закрепляя сложную деталь в тиски, ухитрился заодно зажать себе и мужские «особенности». Когда заоравшего от боли бедолагу освободили, вызвали медсестру, оказавшуюся юной девушкой, сразу пожелавшей тщательно осмотреть травму на теле пострадавшего. Когда её просьба дошла до стонущего Валерки, он, хромая и придерживая рукой то самое место, смылся из цеха в неизвестном направлении. Мы хохотали так, что явился старший мастер и, разобравшись в обстановке, присоединился к нашему хохоту, а потом увёл пунцовую медсестру прочь из цеха.