— Каких?

— Их озвучит сам Стеркит…

Лариана

Ферт и Линдс пошли со мной. Моральная поддержка в лице двух оборотней мне не помешает. Нервничаю и от этого плохо контролирую магию. Руки сжала в кулаки, чтобы нечаянно что-нибудь не подпалить. Будь рядом со мной Рэй, я бы так не волновалась.

— Мы рядом, не забывай, — подшучивает Линдс, когда мы останавливаемся у больших двустворчатых дверей на третьем этаже. В этой части здания я еще ни разу не была. Вокруг тишина, будто кроме нас никого здесь нет.

— Все уже собрались? — понижая голос, хотя кто меня здесь услышит?

— Нет, там родители Канефа и Бэллса, наш отец и граф Стеркит — глава тайной канцелярии, — поясняет Линдс. Графа мне представлять не надо. — Не думай, что заседание начнется вовремя. Родители в таких ситуациях стараются прийти раньше всех.

Линдс открыл дверь, отступил чуть в сторону, пропуская меня, совсем не к месту благородство, я бы предпочла спрятаться за их спинами и тихо проскользнуть куда-нибудь на задние ряды, пока мои плохо контролируемые стихии не начали чудить.

— Здравствуйте, — выдавила из себя, когда четыре пары глаз сомкнули на мне свои взгляды.

Зря я надеялась спрятаться, в этом зале такая возможность не предусмотрена. В центре огромной комнате стояли лишь круглый стол и стулья вокруг него. Абсолютно пустые темные стены, как в подземелье, маленькие окошки под самым потолком, куда не пролезет даже ребенок. Освещение обеспечивали небольшие пульсары, которые висели над столом.

— Доброе утро, — здороваются оборотни, закрывая за собой дверь.

Родители Бэллса и Канефа прожигают нас ненавидящими взглядами. Высокомерные аристократы, которых опозорили нищенка и оборотень. На их лицах ненависть, пренебрежение, злость и отвращение.

Линдс негромко рычит, я успеваю заметить, как удлинились его клыки. Родители парней готовы к схватке, мужчины даже приподнимаются со своих мест, но резкий голос графа заставляет их вздрогнуть.

— Если вы не хотите оказаться в тюрьме, настоятельно рекомендую не проявлять агрессию к студентам.

— Лорд Стеркит, ваших детей тоже впутали в это дело! Иначе как гнусным, бесчестным заговором я назвать это не могу! — вмешалась высокая худая женщина, она могла бы показаться симпатичной, если бы не большой рот, который она постоянно кривила.

— Мы здесь собрались для того, чтобы во всем разобраться. Попрошу всех успокоиться и вести себя корректно. А вам, леди Канеф, я напомню, что невинные дети во всем признались, — слово «дети» граф подчеркнул интонацией. Ее еще сильнее перекосило, супруг постарался незаметно ее одернуть, но дернул за руку, видимо, очень сильно, потому что от неожиданности леди вскрикнула. — Лариана, Линдс, Ферт, проходите, — к нам граф обратился другим тоном.

Отец оборотней не вмешивался, он казался спокойным, но это спокойствие было обманчивым. Его силу и мощь невозможно было не ощутить. Достаточно молодой мужчина, если бы Линдс не предупредил, что это их отец, я бы подумала, что старший брат. Под два метра ростом, широкоплечий блондин, он не сводил с меня взгляда. Крылья его носа едва заметно раздувались, будто он принюхивался.

— Пап, знакомься, это Лариана, ты о ней уже слышал, — плюхаясь на сиденье напротив графа и отца, произнес Линдс.

— Мариус, — протягивает мне руку, которую я неуверенно пожимаю. Его ладонь теплая, сухая и немного шершавая, а еще она очень большая, моя рука там просто теряется. Словно сумев прочитать мои мысли, он улыбается. — После слушания я бы хотел познакомиться с вами поближе, Лариана, если вы не против. Мои сыновья рассказывали о вас много хорошего, — он смотрел на меня отеческим взглядом и улыбался.

— Я не против, — ответила с улыбкой. Этот мужчина, несмотря на всю свою силу, располагал к себе, как и его сыновья. Дверь открылась, в зал вошли дети графа.

Элия… Вот он — пример идеального высокомерия. Ни капли раскаяния на лице, взгляд заносчивый, гордая осанка. Она не идет, а плывет. Брат не сильно от нее отстает, всем своим видом показывает, что не понимает, зачем его сюда пригласили. Граф недоволен поведением своих детей, это заметно по потемневшим глазам и желвакам, дернувшимся на его скулах.

— Папа, я так боялась, что ты не придешь, — Элия садится рядом с графом, но он на нее даже не смотрит.

Крис не пытается заговорить с отцом, он садится рядом с сестрой, складывает руки на груди и смотрит на бывшего друга. Линдс ухмыляется, демонстрируя острые клыки. Канеф и Бэллс вошли следом, но Стеркиты в их сторону даже головы не повернули. Элия и Крис будут все отрицать, даже не сомневаюсь.