— А я вот и думаю, как же ты напишешь о том, чего у тебя в принципе и нет, — Анька развела перед собой руками, сверкнув ослепительным маникюром и золотыми колечками. — Тебе не кажется, что пора переходить на новый уровень?

— Ты это о чём? — искренне не понимала я. Анька захлопала своими пушистыми ресничками.

— Да ладно! — воскликнула она. — Я о твоей хронической девственности. Пора от неё избавиться и понять, наконец, что такое «быть женщиной».

Я презрительно фыркнула. Анька, трахающаяся лет с 13, рассуждала так, будто во мне был какой-то изъян. Будто я несла тяжелое бремя, но доля истины в её словах всё же была.

— Тебе срочно нужно с кем-нибудь переспать! — не унималась подруга, говоря об этом, как о походе в магазин за хлебом. — Неужели у тебя никого нет на примете?

Я отрицательно покачала головой, кроме Макса меня никто не интересовал, но Аньке я не могла об этом рассказать.

— А ничего удивительного, ты же совсем никуда не ходишь. Одеваешься, как обсос, — продолжала учить меня жизни Анька. — Нужно сменить имидж и подкрасить мордашку. Всего-то делов!

Как не обидно было слышать эти слова, но Анька была права. Одевалась я плохо, почти не красилась, а волосы всегда заплетала в косу. Я посмотрела на её размалёванное лицо, юбку, едва прикрывавшую промежность и подумала, что ТАКОЙ я тоже быть не хочу.

— Вот сдадим сессию, я за тебя возьмусь! — пригрозила Анька. — Наконец-то хоть потусим как следует! — мечтательно протянула она.

— Ага, — согласилась я. — Осталось два экзамена.

— Ну, историю, я уж как-нибудь сдам на тройбас, — заверила меня подруга. — А вот «гражданское право» придется сдавать по-другому.

— В смысле? Только не говори, что ты взятку собралась давать? — уточнила я, поскольку весь универ знал, что этот преподаватель взяток не берёт принципиально.

— Нет, не взятку, — усмехнулась Анька. — Придется отсосать этому старому козлу.

Сказать, что я была в шоке от услышанного — это не сказать ничего. Вот так новости.

— А как же Макс? — только и смогла выдавить я из себя.

— А что Макс? — Анька с раздражением посмотрела на меня. — Он мне кто? Может он за меня сдаст экзамен? Это просто секс. Почему ты вечно всё усложняешь? — Я не отвечала, отвернувшись к окну. — Сама знаешь, если меня отчислят, Виктор меня из дома вышвырнет, — зло прошипела Анька. — Мне может к тебе на автомойку устроится за три копейки? Тогда вообще пиздец и мне и Максу. Думаешь, Виктор и дальше будет за него хлопотать? Пацаны почти альбом записали, прикинь, как они обломаются!

Меня уже тошнило от Анькиной правды, а она всё не останавливалась, перейдя на крик:

— Ты, правда, дура такая или прикидываешься? Ты чё думаешь, мне эту тачку Санта на рождество подогнал? — орала она. — Да ты представить не можешь, что мне приходилось делать. У Виктора очень богатая фантазия.

Анька замолчала и, опустив окно, закурила.

— У него и на тебя виды были, пока я не сказала ему, что ты девственница, — тихо сказала она. — Так что ТВОЙ Макс переживёт как-нибудь. К тому же, если ты ничего ему не скажешь, он и не узнает.

Она посмотрела на меня с надеждой на понимание.

— Да пошла ты! — Это всё, что я смогла ей ответить.

Я вышла из машины, хлопнув дверью, и поплелась домой.

С тех пор, между мной и Анькой как будто кошка пробежала. Мы общались в универе, но как приятельницы, не более. Максу я, естественно, ничего не сказала. Вскоре Макс сам завел разговор на тему нашей дружбы. Мы были на работе, и зашли перекусить в комнату отдыха. Погода была дождливая, клиентов было мало, и мы не куда не спеша гоняли чаи и болтали.

— Почему ты больше не общаешься с Анькой? — прямо спросил он. Именно ТЫ, а не МЫ, как будто знал, что это моя инициатива.

— Наши взгляды на жизнь немного разошлись. — Это было правдой.

— Вот и прекрасно, — ответил Макс, отхлебывая кофе. Интересно, что он имеет против нашей дружбы?

— В смысле? — уточнила я.

Максим отставил кофе в сторону и, откинувшись на стуле, сложил руки на груди.

— Ты в курсе, что её отчим глава наркокартеля? — почти шёпотом сообщил мне Макс, отчего моя челюсть отвисла, и я не сразу нашла что сказать.

— Ты уверен? Откуда инфа?

— Навел справки. Твой отец уже много лет к нему подобраться не может. Клуб — просто прикрытие, чтобы деньги отмывать.

Я ушам своим не верила. Я перестала есть. Аппетит пропал напрочь. Почему отец сам мне ничего не сказал? Хотя с чего вдруг? Он же не знает даже, с кем я общаюсь. Интересно, а Анька там замешана? Тут меня осенило: когда Виктор хотел сделать меня своей любовницей, он прекрасно знал, кто мой отец.

— Этот Виктор — мерзкий и скользкий тип, — продолжил Макс. — Я еле сдерживался, чтобы ему в рожу не дать, пока мы альбом писали. Брат её Артур — не менее протокольный типок. Уверен, что Анька там тоже человечек не последний в их схеме. У них там целая мафия. Поэтому я не хочу, чтобы ты с ней общалась и уж тем более не нужно пускать её к нам домой.