Катя отправляется в сестринскую комнату за кипятком, обзаводится по дороге бумажным одноразовым стаканчиком и заваривает себе чай. Минут через десять выпивает. А через пол часа с удовольствием констатирует:

– Все. Исчезла. Ууу, как приятно побыть в тишине! Прости меня, подруга, что я тебя тоже так доставала в свое время!

Качаю головой – мол, пустое! Уже давно эту станцию проехали, и возвращаться туда нет смысла!

Следующие дни протекают в ярких, жизнеутверждающих тонах: обсуждаем с Катей условия нашего взаимовыгодного обмена. Мне достается опека над братом, ей – бесплатное жилье в Питере, в одной из моих квартир. Аким в наши странные переговоры даже не суется. Дает мне карт-бланш на то, чтобы помочь Кате в ее обустройстве: подсобить деньгами на первое время, пока она не устроится на работу фитнес тренером.

Затем прошу Катю об одном одолжении: под видом Ани повидаться с Леной и рассказать той придуманную мной версию. Мол, недавно в моей квартире нашлись дневники. В этих тетрадках последняя запись, сделанная на день смерти, гласит: детский сад – это дело всей моей жизни, любимая отдушина, которую собираюсь холить и лелеять, планирую расширяться, развиваться и создавать целую сеть.

Конечно, на фоне этих самых записей, мною срочно состряпанных, передача садика Лене, а вслед за этим моя скоропостижная смерть выглядит странно и подозрительно. Лена поначалу все отрицает. Говорит, что сама не понимает, как могут не совпадать записи в дневнике и мои поступки. Но потом, после Катиного предложения провести экспертизу подлинности дарственной, сдается. Плачет, вытирая слезы одноразовыми салфетками.

– Я ведь не хотела ничего плохого... Но Каринка умерла, а сад ее просто развалился бы без нее. Понимаешь, Ань? – горестный всхлип. – Все полномочия – в ее руках. Как быть тем детям и родителям, которые, как гром посреди ясного неба оказались бы без сада? Таких заведений, как наше, в округе больше нет! А персонал? Всем пришлось бы искать работу, и нашли бы, конечно, я же ничего не говорю! Но только зачем нужна вся эта канитель, дополнительные проблемы десяткам людей, если всего этого можно было избежать, подделав парочку подписей? ...Да, я готова передать этот сад кому угодно. В любой момент, Аня, готова! Хочешь, тебе передам? Если только пообещаешь мне хорошо о нем заботиться! Это же все-таки Каринкино детище! Там такая огроменная работа проделана, чтобы детки росли и развивались в комфорте! Понимаешь?

Катюша все делает так, как мы договаривались. Требует передать мне сад, чтобы я стала директором, а Лена - моей правой рукой. Такой вариант ее, конечно, удивляет, но другого выбора у нее нет. Поэтому уже через несколько дней сад официально переходит в мою собственность. Проверяю все бумаги, всю деловую активность за время своего отсутствия, выясняю, что Ленка не подвела – пусть где-то неумело, где-то шероховато, но она справилась! Сад не развалился, напротив цветет и пахнет!

Возвращаюсь от нотариуса довольная. Я вернула себе свое дело, Мишу тоже верну, это лишь вопрос времени и еще двух поездок в Питер, – и тогда буду самой счастливой! Сажусь за стол и перебираю документы. Любуюсь каждой строкой, каждой заполученной подписью, как очередной победой! Аким наблюдает за моей возней с осторожным скептицизмом.

– Я, конечно, не против того, что ты крутая бизнесвуман. Но что это значит для меня? Для нас? Совместных ужинов у нас больше не предвидится?

Подхожу к нему вплотную, прижимаюсь к его груди. Как я люблю погружаться в его мощную энергетику! Как будто в бурлящий водопад с головой! Обхватываю его руками и смотрю прямо в глаза, серьезные и пытливые.

– Муж, если я чему-то и научилась у тебя, так это обозначать приоритеты! Если мое дело каким-то боком станет поперек наших отношений, я уже сейчас, заранее выбираю тебя!

– Рад слышать. Потому что я не намерен тебя терять... Есть, кстати, одна вещь, которую я давно собирался сделать.

Он берет мою правую руку и надевает на безымянный палец золотое кольцо.

– Ты моя жена, а до сих пор была не окольцована. Непорядок, - смеется он и, считав мои мысли, добавляет, - Это твое персональное кольцо, не то, что я забрал у Кати в ее последний день. Наденешь мне мое?

Выполняю его просьбу, любуясь и размышляя, как уместно выглядит кольцо на пальце мужа. Обещание любви и преданности. Как водится, столь серьезную клятву скрепляем долгим поцелуем.

– У нас ведь и свадьбы с тобой еще не было! Куда отправимся отмечать? – спрашивает Аким.

– В Колпино, конечно! Ужасно хочется домой!

– Кари, я тут подумал... Тебе ведь больше не нужно изображать из себя Катю, верно?

– Верно, - подтверждаю я, слегка насторожившись. К чему он клонит?

– Может, нажаришь мне тогда дома нормальных котлет? Тех, что на настоящем свином фарше, без курогрудки и без творога?

С облегчением смеюсь:

– Любимому мужу могу даже на масле колеты пожарить!

– А пацана любимому мужу родишь?
– интересуется он без тени шутки в глазах, враз оказавшись совсем-совсем близко.

– Прямо сейчас?
– испуганно уточняю.

– Процесс этот дооолгий, - тянет он насмешливо, - так что начнем прямо сейчас!

– А вдруг будет девочка?

– Если девочка, то пусть такая, как ты! Но одной девочкой не отделаешься!
– и целует меня в губы.
– Мать давно уже внуков просит и в няньки себя предлагает. Ты согласна, любовь моя?

Слова почему-то закончились. Счастье внутри бьет ключом, как будто я только что начала жить. Вот же ирония! Мне пришлось умереть, чтобы в полную грудь научиться дышать и любить! Киваю молча и отвечаю на его поцелуй. Я согласна, любимый! С тобой я согласна на все!