Мы стояли в кабинете Ректора Академии военных искусств: я, уткнувшись в грудь Императора, и сам Император, прижимая и поглаживая меня по плечу.

– Я сделаю, как вы скажите, ваше величество, – наконец медленно выговорила я.

– Вот и хорошо, Элинэт! Я рад, что мы нашли общий язык.

– Только у меня, ваше величество, одна просьба.

– Слушаю тебя.

– Разрешите мне самой выбрать место дислокации своей спец группы и самой набрать сотрудников.

– Во всем, что касается этого подразделения, я дам тебе полный выбор и полную свободу действий. Твое предложение одобрено и через пару дней состоится уже более конкретное ее утверждение. Прошу вас, Капитан, подготовить материал для более детального рассмотрения.

– Разрешите идти, ваше величество?

– Идите капитан. Я кивнула и, щелкнув каблуками, вышла из кабинета.

Адель смотрела на меня заинтересованными глазами. Я кивнула ей и пошла по коридору все быстрее и быстрее, боясь не сдержать свою истерику, не дойдя до своей комнаты. У дверей общежития меня встречали встревоженные Став и ребята по команде.

– Что? Что сказал Император? – бросился ко мне Став.

– Не волнуйтесь. Ничего по игре. Это личное, – и побежала вверх по лестнице.

– Нэт! Подожди! – крикнул мне в след Став Я махнула ему рукой -

– Не надо Став! Я хочу побыть одна!

Забежав в комнату, быстро накрыла ее защитой тишины и полумертвая упала на кровать. Слез не было, была пустота, огромная пустота! Полежав, встала и прошла в душ. Пустив воду, попеременно то холодную, то горячую, думала над словами Императора и начинала его понимать. Он Глава государства и рассуждает как Глава и нет в этих рассуждениях мыслей о чувствах каждого человека, а есть только одна общая мысль обо всех ее гражданах. И что есть сломанная личная жизнь какого-то капитана и даже возможно и своего Наследника? Главное это всеобщее благо Отечества.

Одевшись в домашнее платье, согрела себе чай и, укутавшись в теплый плед, взяла чашку и подошла к окну.

Было уже совсем темно и дождь стучал, как будто просил пустить его.

– Мои мысли о разлуке с Эрти доводят меня до отчаяния! – думала я - Моя жизнь кончена и уже никогда не смогу быть счастливой и таков мой удел. Мне надо смириться с этим, ведь не в первый раз я теряю любимых людей. Но, как сказать ему? Как, не убить его этой ложью? Как, не выбить из-под ног землю? Как, не подорвать веру в искренность? А я? Я не должна говорить ему правду? Мои слова вызовут его ненависть, а потом и презрение ко мне. И как, нам потом работать вместе? Вопрос вопросов….

На другой день после завтрака, где и встретила Става, собралась выйти на улицу и просто посидеть в «нашей», с Сержантом, беседке. Он, было собрался со мной, но я остановила его и попросила оставить меня одну. Присела на лавочку и отпустила свои мысли в свободное плаванье. Потом достала бутылку вина и постепенно выпила ее прямо из горлышка. Вспоминалось и наше с Эртиным поступление в Академию, и наше обручение, и Гор, и ребята, моя семья и Наследник. Опустив лицо в ладони, я качалась и вздыхала.

– Что делать? Что делать?

Потом вскочила, быстро прошла к воротам и вышла из Академии.

Была середина осени. Шел мелкий моросящий дождь. Под ногами стояли холодные лужи. Я не ощущала ни дождя, ни холода. Мой капюшон сбился и упал с головы, лицо, волосы и шея уже были мокрыми, а я все брела и брела, не разбирая дорог и не видя никого по сторонам. Одна мысль, единственная мысль, билась в голове.

– Он меня никогда не простит… И никогда не узнает всей правды…Не простит… Я шла по дороге и вдруг почувствовала, как чьи-то руки ухватили меня и дернули в сторону и сверху раздался резкий крик и цокот копыт.

– Куда прешь, дурра! С ума сошла! Остановилась и начала смеяться, а потом плакать, почти навзрыд.

– Я дурр-р-ра! Я сошла с ума! Я сошла с ума! – почти кричала и, немногочисленные прохожие осторожно оборачивались и смотрели на меня мокрую и хохочущую. Чьи-то руки прижимали меня к себе и мужской голос уговаривал, накрывая мою голову капюшоном.

– Тихо! Тихо, Нэт! Успокойся! А я, вцепившись в этого человека, безумно повторяла.

– Мне сказали, что я сумасшедшая! Я сумасшедшая! И рыдания сотрясали меня.

– Поплачь! Поплачь, моя дорогая! Тебе будет легче!
– и гладили по спине . А я, уткнувшись в грудь этому мужчине, повторяла.

– Что мне делать? Что мне делать? Мне так плохо! Плохо-о-о… Потом, немного успокоившись, посмотрела на того, кто меня обнимал и утешал.

– А ..Это ты, Став…- равнодушно сказала и повернулась идти дальше. Он подхватил меня под локоть.

– Пойдем домой, Нэт!

– У меня нет дома! Вот! Они все умерли! Вот …И зачем ты здесь?

– Я все время шел за тобой, Нэт! Я не смог оставить тебя одну!