В четверг Айкен не пришел – Эльга и разочаровалась, и порадовалась, потому что нога отвратительно ныла – а в пятницу явился на лапах. Сел рядышком, выслушал рассказ о сувенирном олимпийском поезде, который доставили на дом, и получил приглашение заглянуть на огонек и посмотреть на железную дорогу. Вместе с отцом.

– Дашь папе мою визитку?

Айкен кивнул. Эльга покопалась в ридикюле, вытащила визитку и вручила лисенку. Он осторожно взял ее зубами и умчался.

«Я сделала всё, что могла, – сказала лисице Эльга. – Если Брант примет приглашение, в выходные накормлю его до отвала. Все говорят, что альфу надо хорошо кормить. Может быть, он поест и перестанет хмуриться».

«Может быть, – согласилась лисица. – А я прислушаюсь. Если его лис захочет поговорить, я услышу его через ваши речи. Я его еще не видела, но он мне уже нравится».

Эльга слабо улыбнулась и порадовалась, что сегодня выбрала бордовую шляпку. Розовая утром была забракована, как слишком легкомысленная, и не зря. Брант не должен счесть ее вертихвосткой из-за того, что она приглашает альфу к себе домой.

Их новый дом оказался ветхим и неказистым. Дед, когда-то крепкий, но иссохший старик, появлению дальней родни ворчливо обрадовался. Показал сад с вишнями, абрикосом, сливой и виноградной беседкой – большой, заросший сорняками участок, на котором можно размяться, превратившись. Выделил комнату, маленькую и холодную, с кроватью-сеткой и пуховой периной. Быстро научил Бранта пользоваться водонагревателем, Айкена – душем, а сам собрал небогатый, но сытный ужин. Айкен даже картошку с ломтем курятины не одолел, заснул прямо за столом. Брант отнес его в комнату, укрыл покрывалом и вернулся. Дед учинил ему настоящий допрос. Чуточку успокоился после третьего заверения, что искать Бранта никто не будет – ни полиция, ни братья по оружию. Спросил, есть ли какая-то специальность. Прочел ответ в пожатии плеч, хмыкнул, пообещал пристроить в вагонное депо:

– Там грузчики почти всегда нужны. Ты сильный, справишься. Платят не так, чтоб за глаза хватало, но заработаешь и на хлеб, и на кусочек масла.

На такую удачу Брант и не рассчитывал – и жилье получили, и работа какая-никакая, а наклевывалась. Он осторожно поинтересовался, можно ли будет устроить Айкена в детский сад, и получил заверение, что после месяца работы сможет пользоваться всеми благами: сына возьмут и в детский сад, и в школу. И в бесплатные кружки и секции при Доме культуры железнодорожников.

Дед, кашлявший до судорог, словно цеплялся за жизнь, дожидаясь, пока судьбу родичей устроит. Отвел Бранта в депо, поговорил с бригадиром, помог заполнить анкету в отделе кадров. Познакомил с соседями – людьми, лисами и волками – показал магазины и сберегательную кассу, сходил вместе с Брантом к нотариусу, оформил завещание, а наутро не проснулся. Умер.

С похоронами соседи помогли – деньги-то у деда отложены были, только Брант не знал даже как добраться до кладбища. Научили, показали. И в часовню Хлебодарного отвели, чтобы отпевание заказать. И гроб вынесли, и стол во дворе накрыли, и, после поминальной трапезы, превратились, долго и хором выли, оплакивая покойного.

На работу Бранта вызвали на следующий день после похорон. Боязно было Айкена в пустом доме оставлять, но не потащишь же с собой? И не откажешься выходить – взяли с испытательным сроком, вольностей себе позволять нельзя. Полдня грузил контейнеры, нервничая, едва сдерживаясь, чтобы не огрызнуться. В обед хотел домой сорваться – идти ведь два шага – и тут Айкен сам пришел. Принес еду в знакомом термосе, порцию вчерашней лапши и три лепешки. Перездоровался с рабочими, важно ответил на рукопожатие человека-бригадира. Заверил Бранта, что переходил дорогу на зеленый свет, и выпалил просьбу:

– Пап, а можно я к памятникам-паровозам схожу? Мне очень интересно!

Брант и слова вымолвить не успел, как бригадир посоветовал:

– Ты вещи в раздевалке сложи, да превратись. Тут вся лисья малышня на лапах бегает.

На немой вопрос Бранта он ответил:

– Ни одного лисенка еще поезд не задавил, они же юркие. А с людьми-подростками пара случаев была. Пусть превращается, всем спокойней будет.

Лисы кремовую шерсть Айкена оценили, присвистнули: «Аристократ!» С вопросами не полезли. И на том спасибо. А когда лисенок вечером вернулся, перепачканный от ушей и до кончика хвоста, посочувствовали: «Его же отмывать заколебаешься!» и сразу загнали в душевую. Брант мелкого оттер жесткой мочалкой, завернул в полотенце. Сам наскоро ополоснулся, и, провожаемый беззлобными подначками, повел сына домой, чуть не оставив в бытовке термос. Бригадир крикнул, напомнил. И опять Брант искренне поблагодарил человека.

По дороге зашли в магазин. Айкен сразу прилип к витрине с шоколадками. Шоколадки были маленькие и дорогие, возможно – невкусные. Ценность их заключалась в том, что на обертках красовались все мозаичные панно со станций железной дороги. Серия «Коллекционная». Брант посчитал в уме наличность – два раза и с одним и тем же итогом – пообещал:

– Когда аванс получу – начнем по одной брать. Две недели потерпишь?

– Потерплю, – прошелестел Айкен.

И хотелось сына побаловать, но надо было покупать вещи. Парадное у мелкого было убогим, деревенским, в таком в городе ходить – задразнят. Сам Брант обходился военной формой, и зимнюю, и летнюю привез, на все случаи жизни хватит.

– Что на ужин? Пирожки с мясом или пельмени? Пельмени ждать придется, пока сварю.

Айкен выбрал пирожки. Брант взял еще пачку творога, сметану, хлеб и кусок колбасы – на завтраки и себе на обед. Когда расплачивался, рыженькая продавщица сказала:

– Если совсем денег хватать не будет, в долг отпущу. После аванса рассчитаешься. У нас для депо отдельная тетрадка, ваши часто под запись берут.

Брант еще раз взвесил финансовые возможности, вспомнил, что продавщица была на поминках, обнимала пожилую воющую лису, плакала. Спросил: