И в любви, и на войне

(Обожаю все такое)

Ни минуточки покоя.

Мы ребята боевые - р-раз!

И врежем тебе в глаз,

А потом намнем бока

И полакомимся всласть.

Твои детки и жена Ножичка испробуют

Вот и будет нам обед, Ох, наделаем мы бед!

Мы ребята хоть куда, Нам усталость не страшна.

Рапсодия рассмеялась.

– Миленькая песенка, - сказала она Акмеду.
– Новая?

Король фирболгов пожал плечами.

– За все годы, что я его знаю, у него ни разу не возникло проблем со строевой песней, - ответил он.
– Уверен, что у него в запасе имеется пара тысяч, которых я еще не слышал.

Через несколько минут из-за поворота появился сержант и шагнул к ним.

– Она уехала, Грунтор?Они без происшествий покинули наши земли?

– Ага, - ответил великан, вытирая пот со лба.
– Мы следили за ними до конца туннелей, до провинции Бет-Корбэр и Кревенсфилдской равнины, а потом повернули назад. Она уже в Роланде, мисси, а Место Великой Встречи осталось далеко позади.

– Спасибо тебе, - вздохнув с облегчением, сказала Рапсодия.
– Ты не можешь себе представить, какое отвратительное видение ее сопровождало. Теперь она в безопасности и скоро встретится с этим болваном Тристаном Стюардом. Не могу поверить, что он отправил ее сюда без охраны.

– Очевидно, она не представляет для него особой ценности или его поручение настолько для него важно, что он не захотел дожидаться почтового каравана, - проговорил Акмед, натягивая капюшон.

– Последнее, - улыбнувшись, сказала Рапсодия, - хотя я так и не поняла, в чем тут дело. Отвратительно! Она его очень любит.

Грунтор удивленно заморгал.

– Ой ничего такого не слышал.

– Она этого не сказала, но все и так ясно, без слов.

Акмед встал и сердито поправил плащ.

– Ну, может, он ее отблагодарит, когда она вернется, - проворчал он. Пошли? Лично мне совершенно все равно, трахает Тристан Стюард какую-то девку или нет.

Рапсодия тоже встала.

– Да. Покажите мне Лориториум. Я думаю о нем с тех пор, как рассталась с Элинсинос.

Король фирболгов встал у входа в Лориториум так, что бы видеть лицо Рапсодии, когда она войдет в святая святых Гвиллиама в первый раз. Несмотря на то что он был готов к самой неожиданной реакции, он был слегка раздосадован, когда восхищение осветило ее прекрасные черты сиянием, которое могло бы поспорить с ярким солнцем, заливающим землю.

– Боги, - пробормотала она, медленно оглядывая мраморный потолок и стены.
– Какая красота! И как жаль, что строительство не завершено. Это было бы произведение искусства, которому нет равных.

– Я рад, что тебе нравится, - нетерпеливо проворчал Акмед, сердясь на свою собственную реакцию. Невероятная красота Рапсодии представляла собой источник могущества, который он с радостью использовал для достижения своих целей. Но ему не доставляло никакого удовольствия напоминание о том, что он и сам порой подвержен ее влиянию.
– А теперь не поможешь ли ты нам определить, что это такое.
– Он показал на серебристую жидкость, блестевшую в трещинах между двумя мраморными плитами. С тех пор как он видел его в последний раз, озерцо заметно уменьшилось.

Рапсодия наклонилась и протянула руку и тут же почувствовала сильную вибрацию, которая коснулась ее пальцев, несколько мгновений приятно щекотала кончики, а потом обожгла. Рапсодия закрыла глаза и тихонько пропела свою именную ноту, пытаясь разобраться в происхождении вибраций.

Внезапно ее сознание наполнили обрывки образов, волнующих, а порой отвратительных. Быстрая смена картин заставила ее потерять равновесие, и она невольно сделала шаг назад.

– Что это такое?
– спросил Акмед, помогая ей устоять на ногах.

– Память, - ответила Рапсодия.
– Чистая, жидкая память.

Она посмотрела на алтари, отмечавшие четыре стороны света, затем, дрожа от волнения, подошла к каждому из них по очереди и показала на ларец для хранения одной из Августейших Реликвий, вырезанный в форме каменной купальни для птиц.

– Послушайте, - сказала она, стараясь сохранять спокойствие.
– Вы слышите песню?

– Отойди подальше, мисси, - предупредил Грунтор.
– Там ловушка.

– Я знаю, - ответила Рапсодия.
– Он мне сказал.

– Что?
– спросил Акмед.

Восхищение на лице Рапсодии стало еще ослепительнее.

– Здесь хранится капля воды, видите?
– Болги прищурились, а потом кивнули.
– Это одна из Слез Океана, редкий и бесценный образец живой воды, стихия в ее чистейшем виде.

Она развернулась и показала на длинный, плоский алтарь, вырезанный из редкой красоты мрамора, окрашенного в зеленые, коричневые и пурпурные тона.

– А вот кусок Живого Камня, - пояснила она.
– Он появился на свет вместе с Землей.