Зак же, напротив, выглядел довольным такой перспективой.

– На пристани? Класс!

– Тебе нравится пристань?
– недоверчиво поинтересовался Коди.

– Конечно! Это самое интересное место в городе. Там можно много чего увидеть и сделать. Да и деньги там крутятся неплохие.

Коди озадаченно покачал головой. Пьяные матросы, конечно, могли оказаться лёгкой добычей, но они всё же были опасны. Совершишь ошибку - и тебе перережут глотку, невзирая на то, что ты - ребёнок.

– Продолжай в том же духе, и долго не проживёшь.

– Бери от жизни всё, пока не сыграл в ящик.

– Странная философия для десятилетнего мальчика, - произнёс Коди.

Зак пожал плечами и повернулся к Ленуару:

– Что я ищу?

– Я сам точно не знаю. Следи за грузами. Я хочу знать, что туда привозят и увозят. И посмотрим, сможешь ли ты разговорить команду. Мне нужны истории о чём-нибудь странном и интересном, произошедшем здесь либо за границей. Не забивай себе голову, правду ли они рассказываю - с этим мы разберёмся потом.

– Правда?
– губы Зака растянулись в широкой ухмылке.
– Ого, да это лучшее задание в мире!

Тень улыбки промелькнула на лице Ленуара.

– Я знал, что тебе понравится.

– Слушать истории о путешествиях по всему миру? А что здесь может не понравиться?!

Вопрос был риторическим, но Коди вспомнил мальчишку-попрошайку, которого нашёл много лет назад на пристани забитым до смерти.

«Надеюсь, этот мальчишка достаточно умён, инспектор, и вы в нём не ошибаетесь».

– И особенно меня интересуют сообщения о болезнях, - сказал Ленуар.

– Вроде той, в Лагере?

Коди и Ленуар обменялись взглядами. Слухи уже пошли. Паника не заставит себя долго ждать.

– Где ты об этом услышал?
– спросил Ленуар.

– Да об этом уже все говорят!
– Зак заговорщически понизил голос.
– Говорят, что заболевшие истекают кровью.

– И кто это говорит?

– Все.

– Что ещё они говорят?

Зак заметил напряжённость в голосе Ленуара.

– Что происходит?

– Ответь на вопрос.

– Не знаю, - немного обиженно протянул мальчишка.
– Как обычно. Рассказывают, что Адали - единственные, кто знает, как это вылечить, потому что они сами принесли сюда эту заразу.

Коди выругался вполголоса.

– Не могу сказать, что удивлён.

Местные жители презирали Адали, считали их язычниками и колдунами, виновными во всём - от преступлений до плохих урожаев. Тот факт, что чума началась в Лагере, где жило непропорционально большое количество Адали, почти гарантировал, что всех собак повесят на них.

– Скоро начнётся кошмар, инспектор, - заметил Коди.

– Похоже на то.

– Думаете, люди начнут строить козни?
– спросил Зак.
– Для Адали, я имею в виду?

«А он действительно умён»,– подумал Коди.

– Надеюсь, до этого не дойдёт, - сказал Ленуар, но Коди видел, что инспектор сам в это не верит.

Как и Зак.

– Но это всего лишь глупый слух. Они не мог знать наверняка!

– Иногда достаточно и одного слуха, - ответил Ленуар.

– Но это не справедливо, - нахмурился мальчишка.
– Это как монахини в приюте: они всегда считают, что я в беде, даже когда это не так. Они не знают, но думают, что знают. Где-то что-то услышали - и вот, я уже скребу кастрюли!

Губы Ленуара дёрнулись, словно он пытался скрыть улыбку.

– Ты прав. С людьми часто обращаются так, как будто они виновны, лишь из-за того, что они не могут доказать свою невиновность.

– Ты можешь это доказать, - сказал Зак с абсолютной убежденностью.

«Ага». Коди начинал понимать, что Ленуар нашёл в мальчике.

– Я удивлен, что тебя волнует судьба Адали, - сказал он, - после того, что они с тобой сделали.

Зак склонил голову набок.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, тебя ведь похитили Адали.

– Те, кто меня похитил, уже мертвы.

– Конечно, - кивнул Коди, - но некоторые переносят свою неприязнь на целый народ.

Зак посмотрел на него так, словно сержант нёс какую-то чушь.

– Вспомни, какую жизнь он ведёт, сержант, - вполголоса произнёс Ленуар.
– Он жил на улице с шести лет. Он видел зло от людей всех рас, всех возрастов и обоих полов. Не может же он ненавидеть всех.