– Подобная логика может показаться убедительной в абстрактном случае, сержант, но сейчас речь идет о человеческих жизнях. Каждая из них священна. Мы с вами не имеем права решать, кому нельзя помочь, а над кем можно поэкспериментировать.

– Но наверняка...

– Вы женаты, сержант?

Коди нахмурился.

– Это совершенно не ваше дело, но... Нет.

– И, тем не менее, уверен, что существуют люди, которых вы любите. Может, мама?

– И что?

– Представьте себе, что ваша мать, не дай бог, заболела этой ужасной болезнью. Как бы вы себя чувствовали, если бы я сказал вам, что ей уже ничем нельзя помочь? Что я перестану пытаться спасти ее, а вместо этого планирую подвергнуть ее какому-то языческому ритуалу, который почти наверняка не принесет ничего, кроме ужаса в последние часы ее жизни? Чего вы будете от меня ждать?

Это был справедливый вопрос.

Коди не верил в демонов, и он не хотел верить в магию. Он действительно верил в Бога и вовсе не был уверен, что Господь одобрит эксперименты с колдовством, какими бы отчаянными ни были обстоятельства. Но если бы речь шла о его матери, и это был бы её последний, единственный шанс...

– Я не уверен, но, по крайней мере, хотел бы, чтобы у меня был выбор.

Лидман задумчиво прищурился. Почувствовав некую брешь Ленуар произнёс:

– Вы правы, доктор, никто из нас не имеет права решать судьбу больных. Так давайте спросим близких пациента, которого вы считаете смертельно больным. Пусть они сами решают, стоит ли рисковать.

Лидман посмотрел на Одеда, в раздумьях покусывая губу. Он попался на крючок, хотя ещё и не заглотил его полностью.

– Как это работает?

Коди внутренне содрогнулся, зная, какой ответ даст Одед.

– Зависит от обстоятельств, - ответил целитель.
– Из очень больных я сперва должен изгнать демона.

Глаза Лидмана снова обратились к Ленуару, а рот скривился в сардонической ухмылке. Ленуар поднял руку.

– Объяснение может вас не удовлетворить, доктор, но результаты неоспоримы.

Мерден прищёлкнул языком.

– Я не понимаю вас, южан. Вы верите во Всемогущего Бога, которому постоянно молитесь, особенно когда ваши близкие больны. Так в чём же отличие?

– Я редко предписываю больным молиться, сэр, и если бы мне пришлось это сделать, то это было бы для успокоения их души, а не для исцеления.

Мерден не смутился.

– А вы когда-нибудь применяли грибы-барабанщики для лечения инфекции?

– Конечно. Это очень эффективное средство.

– Очень эффективное средство, которое использовалось моим народом на протяжении многих поколений, но только недавно было принято на континенте Хуменори, когда доказательства, представленные вам, наконец, стали слишком убедительными, чтобы игнорировать их. А вы знаете, как они работают?

Лидман не ответил, но в этом и не было нужды: его хмурый взгляд говорил сам за себя.

– Мой народ верит, что гриб-барабанщик - это осколок древнего бога Анадара, владыки подземного мира. Его щупальца лежат прямо под поверхностью земли, раскинувшись по всей Земле в виде огромной паутины, всегда ищущей пути к спасению. Грибы - это кончики его пальцев. Подобно дождевому червю, Бог может быть разорван на части и сегментирован, но все же выживет, и когда гриб съеден или его споры распространились по ране, Анадар оказывается в его теле. Если вы немного знакомы с традиционной религией адали, то знаете, что бог подземного мира питается плотью мертвых. Это одна из причин, по которой мы сжигаем наших умерших. Но Анадар не может пожирать живых. Таким образом, когда его завлекают в зараженное тело, он пожирает умирающую плоть - и она исчезает, и всё, что остается - здоровая, живая ткань. Фрагмент Анадара в теле больного умирает от голода из-за отсутствия поражённых тканей, и он уходит, оставляя больного выздоровевшим.

– Суеверный бред, - фыркнул Лидман.

– Я уверен, что вы так думаете, но я также уверен, что ваше несогласие с моим объяснением не заставит вас отказаться в будущем от использования такого полезного средства. Жизнь полна теорий, которые не могут быть доказаны, и результатов, которые не могут быть объяснены. Вы верите в Бога, несмотря на отсутствие материальных доказательств, и вы используете грибы-барабанщики, несмотря на то, что понятия не имеете, как они работают. Теория без доказательств и доказательства без теории. Какое это имеет значение?

– Уверен, у гриба-барабанщика есть свой механизм действия, - упрямо заявил Лидман.
– Мы просто его пока не обнаружили.

Мерден пожал плечами.

– Возможно. И возможно, это касается и лечения Одеда.

Лидман крякнул, будто только что проглотил крючок.

– Давайте найдем кого-нибудь, кто захочет попробовать, - предложил Ленуар.

Доктор вздохнул и покачал головой.

– Я не беру на себя никакой ответственности, инспектор, и если меня спросят, думаю ли я, что это сработает, я скажу правду.

– Разумно, - сказал Ленуар. Они вместе с Мерденом вздохнули с облегчением.

Что же касается Одеда, то он только нахмурился и сказал:

– Тогда нам следует поторопиться. Мы и так уже потеряли слишком много времени.

– Ну, вот и договорились, - сказал Лидман.
– Если мои расчеты верны, за то время, что мы всё обсуждали, заболели еще три человека.

Коди с трудом сглотнул.

– А сколько умерло?

Лидман смерил его мрачным взглядом и сказал:

– Вы вряд ли хотите знать.