Король сидел верхом на коне, небрежно указывая мечом на капитана, который, несмотря на сильную боль, сумел изобразить на окровавленном лице угрюмую злобу.

— Горный король ответит за этот бесстыдный акт насилия, — сказал король Рэндалл низким, холодным и ровным голосом. — А пока я хочу, чтобы вы и ваши люди сели на лошадей и покинули это место. Немедленно.

— Идти без оружия? — капитан фыркнул. — Дикие звери разорвут нас на куски.

— А это значит, что в дополнение к уму ты получишь свою скорость и свои руки как средство выживания. Полагаю, что милость, которую я оказываю вам сейчас, больше, чем вы или ваш монарх были готовы нам позволить. На самом деле, я осмелюсь сказать, что это больше, чем мои мужчины — и женщины при оружии, вероятно, хотели бы, чтобы я дал. — В ответ охотники и солдаты подняли мечи, обнажая стиснутые зубы. — И все же, — продолжал король, — я имею право предложить милость или возмездие. Я выбираю милосердие. У вас есть ваши жизни, и мы похороним ваших мертвых с честью. И не оглядывайтесь.

Капитан попытался вскочить на лошадь, но из-за ранений не смог сделать этого самостоятельно. В отчаянии он пнул ногой землю и сильно ударил животное в бок. Люди капитана помогли ему сесть на лошадь и последовали за ним. Они медленно двинулись гуськом по тропе, пока совсем не скрылись из виду, а затем, шлепнув по шкурам дюжины лошадей, ускакали прочь.

— Возлюбленные мои, — обратился Рэндалл к своим солдатам, и силы покинули его со вздохом, — я должен поблагодарить вас. Но мы не можем медлить. Сначала позаботься о мальчике… его рана слишком долго гноилась. И о наших павших товарищах. А потом поедем, друзья мои. Думаю, чем быстрее мы доберемся до границы, тем безопаснее для всех.

Король посмотрел в лицо своему лейтенанту, молодой высокой женщине со шрамом на щеке.

— Сир, — сказала она, заколебалась, откашлялась и уставилась в землю, — когда трое не пойманных членов вашего отряда приблизились к дому, их встретили гонцы из замка. Из-за… — она снова прочистила горло, — ситуации, сообщение теперь передано… Я несу послание, сир. — Ее глаза внезапно наполнились слезами. — Королева…

Король Рэндалл больше ничего не слышал. Он вскочил на спину лошади, повернул ее носом к дому и полетел в зелень.

Как будто тайная библиотека хотела, чтобы Вайолет нашла ее. Она искала не больше часа, как вдруг наткнулась на задыхающийся от пыли коридор, который вскоре перешел в вестибюль, а оттуда в комнату.

Он молчал.

Он затаил дыхание.

Она подошла к картине — порабощенные драконы, куча сердец, странно вытянутая фигура в центре. И символы внизу, которые даже сейчас дрожали, перемещались, их изгибы и разрезы змеились в новые изгибы и новые разрезы, пока, наконец, не сложились в буквы, которые она знала.

Ей хотелось, чтобы Деметрий был рядом.

Ей хотелось, чтобы ее отец тоже был там.

И все же… как ни странно, она была рада остаться одна. Она была рада, что комната и библиотека, и картина, и пыль, и странные символы, точно такие же, как и раньше, принадлежат ей, и только ей.

Они были прекрасны.

Картина молчала. «НИББАС», — гласили буквы. Вайолет не произнесла этого вслух, хотя чувствовала, что картина хочет этого. Она уставилась на фигуру, изображенную в изящных зеркалах. Она увидела себя в зеркале… и вдруг, совершенно неожиданно, она оказалась не одна. В сияющем центре его узкого лица виднелась пара желтых мигающих глаз. Вайолет ахнула.

— Кто ты? — спросила она вслух.

НЕ СПРАШИВАЙ О ТОМ, ЧЕГО НЕ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ. Это был не голос в ее ушах. Он был у нее в голове. Он скользил вокруг ее черепа своими паучьими лапами. Она вздрогнула. И НЕ СПРАШИВАЙ О ТОМ, О ЧЕМ УЖЕ ДОГАДАЛАСЬ.

Она сделала шаг назад, ее нога приземлилась на что-то твердое и квадратное. Вайолет опустила глаза. Это была та самая книга, которую она уронила много лет назад. Книга, которая преследовала ее во сне. Не сводя глаз с картины, она наклонилась, схватила книгу и сунула ее в сумку. Наконец-то, подумала она.

— Не говори мне о том, что я знаю или хочу знать, — сказала Вайолет. Ее голос дрожал. Ее глаза горели. Ее мать лежала при смерти, и Вайолетт сама была в этом виновата… она была в этом уверена. Ее отец пропал, и в этом тоже была ее вина. — А ты кто? Что за картина говорит? — Ее кожу покалывало, а в животе все переворачивалось. Сердце заставляло ее повернуться, заткнуть уши, убежать. Но она сопротивлялась. После стольких лет раздумий она должна была знать.

ИДИ, ДИТЯ, сказала картина, словно услышав ее мысли. ИДИ И ЗАБУДЬ. ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ЗДЕСЬ ОСТАВАТЬСЯ.

— Я прекрасно знаю, чего хочу, спасибо, — сказала Вайолет, прищурившись, глядя на зеркальную фигуру на картине. Теперь у него были губы. И покрасневшие щеки. — Скажи мне, кто ты, или я прикажу своим солдатам сжечь эту библиотеку дотла.

Я — ТОТ, КОГО ТЫ ИСКАЛА, ДИТЯ.

— Я никого не искала. — Вайолет прижала сумку к груди. — И ты не сказал мне, кто ты.

НО ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ.