Но, на беду Крысятникова, я начала радоваться жизни в этот вечер значительно раньше него, и теперь наши кондиции находились в абсолютно разных измерениях (или плоскостях?). Как бы то ни было, но моя кондиция явно зашкаливала, не позволяя принять ухаживания препода. Короче, мне и без Крысятникова было хорошо.

Зато Филимонов был мрачнее тучи. Разумеется, он слышал сегодня все поздравления в мой адрес, и принял за чистую монету новость о том, будто я собираюсь выйти замуж. Он даже не пытался ко мне приблизиться. Просто пил за своим столом в то время, как его коллега прилагал все усилия, чтоб охмурить меня.

Что ни говори, а в тот тёплый, летний и очень весёлый вечер я совершенно случайно взяла реванш. А всё, благодаря нашей славной русской традиции, устраивать такие застолья, чтоб в ушах звенело и, чтоб всем всё было ясно без долгих разъяснений. Девчонки так искренне радовались за моё счастье, что мне даже стало немного неудобно от их наивного восторга, но я успокоила свою совесть тем, что своих институтских подруг я теперь не скоро увижу. А за это время в моей жизни многое может измениться, и я, к примеру, действительно выйду замуж. Разумеется, не за Серёжку Васильева.

— Прости меня, Серёжа, если ты сейчас вдруг читаешь эти строки. Для правдоподобности своего рассказа мне пришлось в тот вечер озвучить твоё имя и описать твою внешность. Ну, ты понимаешь, всех девчонок всегда ужасно интересуют подробности чужой личной жизни, а я, к сожалению, была не в состоянии так, сходу, придумать что-нибудь приличное и достаточно правдивое. Ну и кроме того, Лиля Козел тебя в сквере видела. Кстати, она мне потом шепнула на ушко, что ты очень даже видный парень, так что имей это в виду.

А я на этом празднике, пусть ненадолго, но почувствовала себя звездой. Весь вечер я находилась в центре внимания и, между прочим, не только своих институтских подруг. Некоторые посетители кафе, то ли не разобрав суть звучавших в мой адрес поздравлений, то ли пребывая в не совсем адекватном состоянии, подходили ко мне, чтоб попросить у меня автограф.

Я — девушка не высокомерная, поэтому автографы раздавала направо и налево, а вот фотографироваться с желающими запечатлеть себя в моём обществе, к счастью, отказывалась. Всё-таки хоть немного, но соображала, то бишь контролировала свои действия. Честно скажу: я всегда стараюсь относиться к себе по возможности объективно и, если есть за что меня хвалить, я обязательно себя хвалю. Как видите, всё по справедливости. Да, мы, взрослые девушки, такие!

Не забываем подписываться и ставить лайки))))) В моих планах — целая серия книг о приключениях Астры Ивановой. Как я писала в комментариях, Астра — это персонаж, списанный с реального человека. А потому мне есть, мои дорогие, что вам рассказать. Но, к сожалению, я не вижу пока какой-то реакции, за исключением нескольких девочек (моя вам искренняя признательность!), которые поставили мне лайки. Буду очень рада любым отзывам

С того памятного девичника прошло уже немало лет, а я до сих пор с ужасом вспоминаю, как на следующий день после нашей весёлой вечеринки у меня жутко болела голова. Она так разламывалась от невыносимой боли, что мне хотелось её открутить и поставить куда-нибудь в сторонку, так сказать, до более лучших времён. Я ведь вчера не только перепила, но ещё и сигарет накурилась до одури.

Помню, как мучительно припоминая все известные мне рецепты лечения от похмелья, я, держась за стеночку, с трудом добралась до кухни. Открыла кран, налила себе холодной воды, выпила. Но лучше мне не стало. Трясущимися руками приготовила крепкий кофе, однако, от него головная боль почему-то ещё больше усилилась.

Ощущая себя по меньшей мере Ньютоном, я продолжила свои эксперименты. Умудрилась на самой нижней полке холодильника (в этот, весьма сложный для меня ввиду моего физиологического состояния, момент я почувствовала себя Ольгой Корбут) отыскать среди банок со всевозможными маринадами и вареньями бидон с квашеной капустой. Стремясь побыстрее получить желаемый эффект, наложила себе сразу полную чашку, но уже вторая ложка с капустой встала мне поперёк горла.

Тогда я выпила стакан холодного кефира. Затем минут пятнадцать лежала на диване, подобно святым, скорбно сложив на груди руки, и прислушиваясь к своей голове. Она упрямо продолжала болеть.

Кряхтя и спотыкаясь едва ли не на каждом шагу, как столетняя старуха, я опять побрела на кухню. Вновь продемонстрировав кухонным стенам (единственным безмолвным свидетелям моих нечеловеческих потуг) сложный гимнастический трюк, я достала из нижней полки холодильника банку солёных огурцов.

Рискуя уронить двухлитровую ёмкость себе на ноги, я налила полный бокал огуречного рассола и залпом выпила его. При этом меня не покидало жуткое ощущение, что мои, враз онемевшие от холодного напитка, зубы сейчас посыпятся прямо на кухонный пол.