— Дерьмо-о-о, — он скорчил гримасу, тряся рукой. — Ты же не видела, что я курю, верно?

— Эта штука вредна для тебя, — заметила Холли.

Он посмотрел вниз на красный след на своей ладони.

— Это ты мне говоришь.

— Думала, ты бросил много лет назад.

Чарли работал в мастерской «Холодный запуск» столько, сколько она себя помнила. У него было двое сыновей, с которыми она выросла.

— Бросил. По крайней мере, так я им говорю. Если увидишь Долорес, не говори ей, что поймала меня, ладно?

Долорес управляла местным кафе. Она была одним из самых любимых людей Холли в городе.

— Я не скажу ей, если ты пообещаешь, что попробуешь бросить снова.

Он посмотрел на нее сузившимися глазами.

— Обещаю.

Она усмехнулась, потому что знала, что он лжет.

— Так надолго ты вернулась? — спросил он Холли, возвращаясь к машине, над которой работал.

— На несколько недель. До Рождества.

— Это здорово, что ты проводишь время с семьей, — он поджал губы. — Кэнди бы это понравилось.

У Холли образовался ком в горле.

— Ей бы понравилось. А как твоя семья? — спросила она.

— У них все хорошо. Грэм стал партнером в своей фирме. Он собирается в Европу на праздники. Спросил, не хочу ли я поехать. Я сказал ему, что не хочу проводить Рождество нигде, кроме как здесь.

— А Дилан? — спросила Холли, имея в виду его младшего сына.

— Он все еще работает в Африке, — Чарли указал на несколько фотографий, прикрепленных к стене. — Вот он.

Холли посмотрела на фотографию, на которую он указывал. Высокий, широкоплечий мужчина смотрел в камеру в окружении детей. На шее у него висел стетоскоп, лицо загорелое и красивое.

— Он хорошо выглядит, — ей стало интересно, видела ли Эверли эту фотографию. Когда-то давно они с Диланом были одно целое.

— Да, так и есть. И он хороший человек. Все так говорят, — в голосе Чарли звучала гордость.

— Он будет дома на Рождество? — спросила Холли.

— Нет, — Чарли пожал плечами. — Я, наверное, поеду к Долорес на праздники.

— Это хорошо, — слухи о романе между механиком и владелицей кафе ходили уже много лет. Холли понятия не имела, правда это или нет. — И эй, если ты не пойдешь туда, ты можешь прийти в гостиницу. Мы будем готовить там ужин для всех, кому больше некуда пойти.

— Ты хорошая девушка, — сказал Чарли, похлопав ее по руке. — Приятно, что ты заботишься о стольких людях. Слышал, у тебя все хорошо в Чикаго.

— Да, все хорошо, — она кивнула.

— А у тебя есть кто-то особенный? — он пошевелил седыми бровями.

— Нет. Я все еще не замужем, — это была вечная шутка, что она провела так много времени над разводами других людей, что это сделало ее скептиком.

И как во всех хороших шутках, возможно, в ней был намек на правду. Хотя не работа сделала ее осторожной в вопросах отношений. Это был опыт. У ее мамы был четвертый муж за двадцать лет, у ее бабушки было три разных отца ее детей, и Бог знает сколько неудачных отношений.

Возможно, неумение строить отношения было у нее в генах. И это было нормально. У нее была отличная работа. Она могла позаботиться о себе. Даже если иногда ей было немного одиноко.

— Я не могу этого понять, — пробормотал Чарли, качая головой. — Такая красивая женщина, как ты. Если бы я был на тридцать лет моложе, я бы пригласил тебя на свидание.

— Если бы ты был на тридцать лет моложе, я бы тебе позволила, — Холли улыбнулась ему.

— Ах, но я все же могу позаботиться о твоей машине. На чем ты ездишь в данный момент?

— Джип «Гранд Чероки».

Чарли кивнул, его лицо было серьезным.

— Хорошая машина для заснеженных дорог. Пригоняй, и я ее подремонтирую.

Холли улыбнулась, потому что он действительно был милым.

— Она взята напрокат. Не нужно ее ремонтировать.

Он поморщился.

— Это самое худшее. Люди доводят их до предела.

— Она едет нормально. Но все равно спасибо, — импульсивно она наклонилась вперед, чтобы обнять его. Он принял это стоически, похлопывая ее по спине, как будто она нуждалась в отрыжке, как новорожденный. — Я так рада тебя видеть, — она отпустила его, и на его щеках появились два ярко-красных пятна.

Он прочистил горло.

— И я тебя тоже. Добро пожаловать домой, милая.

***

Холли провела утро, гуляя по Винтервиллю, стараясь не замечать, как обветшал театр «Джингл Белл», как опустели сувенирный и книжный магазины. Было начало декабря. Может быть, с течением месяца ситуация улучшится.

Когда она вернулась в гостиницу, Эверли уже ждала ее, расхаживая вперед-назад по огромному крытому крыльцу, словно на задании. На ней был кашемировый свитер, длинные светлые волосы ниспадали каскадом по спине.