Внутренний голос подсказывает, что нет. Скорее всего, он бы просто сидел и слушал, а когда я бы закончила, с невероятно непроницаемой маской на лице, попросил больше никогда не закатывать истерик в его комнате

Бессердечный подонок!

Единственное, что сейчас я желаю ему, чтобы он страдал от того, что никак не может кончить.

Господи…

Давлю ладонями на глаза, чертыхаясь, что вообще представила это. И ненавижу. Так сильно ненавижу Кайманова, что готова взорваться от собственных чувств.

Мне нужен тайм-аут. Невольно в голову лезут мысли, что у меня есть сбережения. Их должно хватить, чтобы сбежать прямо сейчас. А дальше можно было бы разобраться на месте. В конце концов, работать я совершенно не брезгую. Можно выйти из положения и что-то придумать. А следом думаю, почему бы и нет?

Нужно только придумать, как перетащить маму. Если бы Егора тут не было, я могла бы даже попросить Диму помочь. С охраной тоже можно это решить. Наплести что-нибудь про выезд к врачу. Ну или про то, что ей полезно гулять…

Не факт, что сработает, но попытаться всё таки стоит.

Я настолько воодушевляюсь этой идеей, что сразу же становится легче. Сажусь прямее и начинаю осматривать машину. Я могла бы втихаря переносить сюда вещи. Пару сумок, самое необходимое для нас двоих. Припасти на дорогу еду и воду. Ох, у меня аж мурашки по плечам бегут, насколько затея эмоционально будоражит. Единственное — надо переждать.

Вечером сделать вид, что всё по-прежнему хорошо, вернувшись в комнату. Егор так и так не оставит Крис здесь надолго. Принципы это или ещё что — но Кайманов никогда не покажет отцу, что использует его дом себе в развлечение. А вероятность, что отчим вернётся в любое время, всегда высока.

Значит, буду ждать.

Скидываю с ног шлёпки и забираюсь на сидение удобнее. Мне всего-то надо найти, чем занять себя часов шесть, не больше. И слава богу, зарядка телефона радует меня приятными цифрами. Ложусь прямо на сидение, а сама включаю первый попавшийся фильм и смотрю его. Затем второй, изредка поглядывая на часы. На третьем решаю, что мне бы не помешало поспать. И время убьётся, и нервы восстановлю и выиграю ночное время на сборы. Но когда я вновь открываю глаза, спустя три часа, невероятно расстраиваюсь. Планы канули в лету — в нашем доме гудит во всю вечеринка.

Епрст.

Несколько раз выплёвываю нецензурные словечки. Мне надо снова собраться. Телефон вновь показывает мне жалкие остатки зарядки, и я решаю его отключить, даже не глядя от кого написанные сообщения. Надеюсь, что все они от Димы.

Надо как-то пробраться в дом незамеченной и пересидеть в своей комнате. Егор не часто устраивает подобные мероприятия, если не сказать, что вообще почти не устраивает. Гадать, с чего вдруг, нет смыслы, и так понятно, чтобы в очередной раз загнать меня в угол. А если точнее, в свою комнату. Он ведь этого и хочет, чтобы я стала затворником. Но благо, сегодня мне это на руку. Проскальзну на второй этаж, закрою замок и брошу телефон на зарядку, а сама начну собирать сумки. Утром, когда он будет спать, после веселья, я начну всё перетаскивать.

Попадаться ему на глаза сейчас не особо хочется, не покидает предостережение, что он может что-нибудь выкинуть прямо на глазах у толпы. А народу здесь придостаточно, это можно уже понять из гула голосов, когда подхожу к двери и её приоткрываю. Но большая часть людей в большой гостиной, находящейся ближе к холлу, я же оказываюсь почти у кабинета Кайманова. В этом коридорчике темно и безлюдно. Иду тихо, шлёпки беру в руки, и на удивление, очень быстро оказываюсь на лестнице. Даже если кто попадается, они не придают мне никакого значения, словно я часть интерьера, которая и должна находиться здесь. Егора я не вижу, не слышу, лишь хорошо распознаю голос Римчука, который что-то громко пытается объяснить, перекрикивая музыку. На втором этаже вообще никого нет. Тут кажется, что даже музыка звучит приглушённо. А до моей комнаты рукой подать и на пути никакого препятствия.

«Слишком просто», — пытается навязать мне внутренний голос, но я не собираюсь обращать на него внимания.

Зачем ждать подвоха, который очень легко к себе притянуть?

Разве что…

Я почти уже дохожу до своей комнаты, когда взгляд цепляется за приоткрытую дверь в мамину спальню. Тут же выспыхивает маленькое раздражение, так как кроме меня и сиделки к ней никто не заходит, а значит это она не позаботилась, чтобы матери ничего не мешало. Поворачиваю к двери и, даже не заглянув, собираюсь закрыть, как тут краем глаза вижу его.

У меня аж руки резко холодеют, а всё тело наливается леденящим свинцом. На пару секунд я столбенею, воздух едва пробивается в лёгкие, а потом меня также резко бросает в немыслимый жар. Трясущимися пальцами берусь за ручку и медленно медленно открываю дверь. Сердце бьётся уже в горле, виски пульсируют от напряжения, а когда открываю дверь полностью, мне и вовсе становится плохо.

Матери нет.

Совсем нет.

Кровать аккуратно заправлена, на тумбочках ни одной банки лекарств, на кресле нет её халата.