Птица уселась на навес на корме. Со сложенными крыльями размером она была больше человека. Ее черные, клубящиеся черным дымом глаза уставились на перепуганного матроса – тот остолбенел и неожиданно рухнул на палубу без чувств. Птица расправила крылья и умчалась в небо. Тех, кого она искала, в лодке уже не было.

В небе шевелились тучи и ожесточенно поливали землю дождем, и ночь, черная и безлунная, трепыхалась ранами молний. Сардан еле тащился сквозь мокрые джунгли на вершине горы. Под ногами что-то квакало и чавкало, ветер нахально ерошил листву, дергал ветви деревьев. Остальные следовали по пятам за музыкантом. Стоило кому-то неуверенно шагнуть в сторону, как он тонул в темноте ночи, и всем приходилось его искать. Сардан несколько раз пытался разжечь факел шипением, но ветер с дождем мигом гасили пламя.

Ближе к полуночи путники отыскали отверстие у корней темного баньяна и спрятались внутри. Дождь, как дикий зверь, беспрерывно царапал дерево, шуршал и хлюпал, над головой проносились раскаты грома, и джунгли скулили, рычали и визжали. Что-то трещало в кустах неподалеку.

Сардан первый проснулся от шороха. Он выглянул в сумрачный лес – рядом с убежищем метнулся в кусты тигр, зашлепал где-то там по лужам. Сардан второпях притянул к себе ящик с инструментами, хотя чем он мог пригодиться? Так из последних сил удерживает в руках оружие окруженный врагом воин. Лес шипел и извивался, как будто сделан был из змей.

Вскоре снова двинулись в путь. Сардан шагал впереди и поглядывал на небо виноградного цвета. Ни солнца не было наверху, ни птиц, ничего. Никаких ориентиров.

– Куда мы идем? – спросил Джэйгэ.

– На восток, – сказал Сардан не слишком уверенно. – Я слежу за ветром.

Джэйгэ не понял и пожал плечами. Он никогда не забирался так далеко на юг.

К полудню шумный лес понемногу притих, успокоился. Или затаился. Дождь нудно моросил, лился тонкими, насмешливыми струйками по большим листьям, брызгалась под ногами грязь.

Сардан обошел кругом необычайно ровный валун, весь заросший мхами, и полез через кусты. Ветки приходилось распутывать, они цеплялись за угловатый ящик на спине; музыкант без остановки чертыхался и вдруг остановился, уткнувшись в каменную стену бледно-красного цвета. Сардан прикоснулся к ней, содрал немного налипшего плюща. Стена была высоченной, этажей в пять. Музыкант прошел вдоль нее и оказался на каменной дороге. Она заросла мхом и травой, засыпана была листьями, ветками, камнями, бочками и каким-то искореженным металлическим мусором. Дорога спускалась в небольшую низину и исчезала между высокими, в три, четыре, а то и пять этажей домами, с бесчисленными балкончиками, колоннами, дверями и застекленными окнами таких размеров, какие Сардан видел разве что во дворцах южных князей.

– Непостижимо, – прошептала Кюимеи. – Какие создания жили здесь? И когда?

Изрезанная морщинами трещин дорога в глубине низины ныряла в лужи, а выбравшись обратно на возвышенность, ветвилась среди заросших мхами строений. Дома были выстроены из красных латеритных кирпичей со множеством деревянных деталей, теперь подгнивших и рассыпавшихся. Тиковые колонны подпирали балконы и террасы, широкие фризы украшены были выцветшей резьбой, мерцали блики цветастых стекол. Все дома до единого были высокими – не меньше трех этажей в высоту, и в большинстве своем сужались пирамидально кверху.

У широко распахнутых дверей, в заваленных какими-то ржавыми трубами кустах, возилось семейство маленьких обезьян. Несколько поодаль, в тени ветвистого дерева, отдыхали олени, а под ногами шуршали грызуны. Сардан прошел по замусоренной лужайке к одному из домов, встал на цыпочки и заглянул в окно с побитыми стеклами. Внутри в беспорядке валялась простая деревянная мебель, на полу рассыпаны были металлические сосуды, на столах – битые колбы и пробирки. В некоторых содержалась какая-то выцветшая труха. Сардан зашел было в дверь, но тотчас поспешил обратно – изнутри разило кислой тухлятиной.

На следующей улице стены домов закрывали свисавшие с крыш лианы, обросшие листьями размером с человека. За узкой площадью стоял невысокий дом, наверху которого приделан был металлический купол. В прорези торчала толстая металлическая труба, совсем ржавая. Кюимеи остановилась и подняла с земли растрепанную книгу. Страницы исписаны были непонятными символами.

– Как много слов, – сказала Кюимеи.

Сардан посмотрел ей через плечо.

– Похоже на аракан, – сказал он. – Южный язык, на котором говорят в Ланхраасе и соседних странах. Впрочем, я его не знаю, но буквы похожи.

Он прошел к стене и сунулся еще в одну дверь. По полу темной комнаты разбросаны были сотни, даже, наверное, тысячи книг. Книгами были заняты и огромные, до потолка, стеллажи. На полках у другой стены стояли запутанные в паутину металлические приборы с крутящимися ручками и линзами, а позади них – опять колбы. На стенах чем-то черным выведены были непонятные символы.

– Никого нет? – почему-то шепотом спросила Кюимеи.

– Кроме мышей, – сказал Сардан.

Он прошел за угол и сунулся в темный проем. Дверь, разрубленная и расцарапанная, валялась на ступеньках. Все окна трехэтажного дома были выбиты, рамы выломаны – намеренно, ожесточенно. Внутри такой же бардак, как и всюду. Мебель искромсана топорами, а посреди комнаты валялся скелет. Сардан отшатнулся и увидел на стене нарисованный углем символ – два слитых треугольника, большой сверху и под ним поменьше.