Шрифт:
Птица выгнулась и захрипела, оглушительно громко – но неслышимо для человеческого уха. Вдруг в пелене дождя показались черные крапинки: десятки, а может и сотни чахлых птиц с горящими недобрым светом глазами вспорхнули над городом и закружились вокруг той, что их призвала.
10
Они висели под потолком, как летучие мыши. Ростом с человека, черные, волосатые, клыкастые, физиономии в волдырях, с россыпью крошечных паучьих глазок.
– Что это? – прошептала было Ашаяти, но взвизгнула на последнем слоге, потянулась неуверенно к мечам.
– Тайэ, местные веталы, – сказал Сардан, глядевший на потолок исподлобья. – Трупоеды.
– Можно не бояться?
– Почему?
– Мы не трупы.
– Пф, так и ты мясо не сырым ешь!
Тайэ посыпались с потолка.
Ашаяти на стала и пытаться вытащить мечи, всё равно не успела бы, а вместо этого вынула из кармашка в рукаве кинжал. Но только выставила его перед собой, как что-то полоснуло по запястью, и кинжал звякнул о пол. Ашаяти вскрикнула и упала на одно колено. Спрыгнувший с потолка тайэ растопырил над ее головой длинные сверкающие когти, по получил плечом от Джэйгэ и с вытаращенными глазами засеменил в толпу своих сородичей.
– К двери! – крикнул Сардан, а сам потянулся к ящику с инструментами, но отпрянул, чтоб увернуться от промахнувшего рядом тайэ.
– К двери, которую ты завалил?! – вспылила Ашаяти.
Она вынула наконец меч и с силой рубанула приблизившегося к ней трупоеда по шее. Или туда, где шее было бы самое место. Меч отскочил со звоном.
– Они железные! – растерялась Ашаяти.
Сардан не расслышал. Он ухватил ящик с инструментами за лямку и рванул к выходу. Там и правда всё завалено было обломками мебели, досками и мусором. И пока музыкант мешкал в раздумьях, Джэйгэ и Ашаяти промчались мимо и ловко юркнули в узкие щели между столами и лавками. Даже Кюимеи опередила его – швырнула в отверстие посох и растворилась облаком дыма!
– Вот проныры скользкие, – с досадой произнес Сардан, – мне бы вашу молодость…
– Лезь давай! – закричала из коридора обеспокоенная Ашаяти и протянула через баррикады руку.
– Скорее! – торопил Джэйгэ.
Кюимеи появилась из дыма в коридоре и подняла тангыыр.
Сардан попробовал сунуться в щель, но в тот же миг под ним обломилась доска. Если постараться, в дыру можно было еще кое-как влезть самому, но совершенно немыслимо было протолкнуть в нее ящик с инструментами.
– Может, вы ко мне? – кисло улыбнулся Сардан. – Я вас так люблю, хитрецы, расцеловать прямо хочется!
Сзади топало и скрежетало.
Сардан обернулся и впопыхах схватил какую-то палку. Тайэ не замедлили шаг – что им палка, когда от них мечи отскакивают? Сардан приблизил конец дубины к губам и зашипел. Палка вспыхнула, и тайэ отшатнулись.
– Брысь, ну! – крикнул им Сардан и замахал факелом.
Тайэ не послушались. Ближайший ударом когтей выбил из рук музыканта горящую дубину, та стукнулась о стену и погасла. Сардан попятился, споткнулся о перекрывшие дверь завалы и небрежными рывками перетащил ящик с инструментами со спины на живот – вместо щита. Тайэ навалились на него со всех сторон – в полумраке замелькали когти, несчастный ящик заохал и затрещал. Сардан пытался отбиться беспорядочными взмахами рук, но когти исцарапали ему запястья. Музыкант отступил к стене, дыхание сбилось, и воздуха в комнате как будто стало меньше, а кругом мельтешили крошечные глазки, слюнявые клыки. Сардан оглянулся и различил дверь с другой стороны зала. Она, кажется, была заперта, о ней забыли и не завалили. Сардан двинулся к двери, держась спиной к стене. Он упрямо отталкивал наседавших чудищ плечом и чувствовал уже, как по рукам, щекам и груди течет кровь и всё тело горит от боли. Ящик криво висел на одной лямке. Здоровый глаз видел только фейерверки кровавых брызг. Сардан уже и стену не чувствовал. Кровь повсюду. И когти. Даже удары он перестал ощущать, так много их было. А когда добрался всего-то до середины стены – силы закончились. Дальше не пробьешься… Он нашарил рукой самодельную шамейху, свистнул, но как будто еще и раззадорил этим тайэ. Сардан вздохнул устало. Он не чувствовал ног и стал заваливаться на живот, на ящик, – и вдруг задел пяткой какой-то металл на полу. То ли отвалившаяся от чего-то пластина, то ли люк. Обувь скрипнула о ржавчину. Звук так внезапно врезался в вопли зубастых тайэ, что те отпрянули в смятении. Тишина на какое-то несчастное мгновение остановила бойню, разве что из завалов за дверью продолжала что-то кричать Сардану ошеломленная Ашаяти.
Музыкант злорадно ухмыльнулся и чиркнул пяткой по металлу. Тайэ отступили еще на шаг.
– Что такое? – протянул Сардан. – Уши вянут?..
Он принялся злостно шаркать ногой – пяткой, носком, то ритмично, то сбивчиво, то изо всех сил, то еле слышно – и отмечал про себя как морщатся чудища от каждого звука, как дергаются, как мечутся в панике. Тайэ шипели и переглядывались, пучили красные глаза и хрюкали всем хором. Сардан наконец нашел какую-то систему – стукнул ногой по металлу, потом скрипнул дважды носком, стукнул еще раз и снова скрипнул. Жавшиеся в первых рядах тайэ жалобно завыли, как будто молили злого музыканта прекратить пытку. А тот сыграл только вступление своего мерзкого рондо! С каждым мгновением скрип у него получался всё ехиднее, всё звонче был удар. Музыкант разошелся в веселом танце, и засверкали в темноте злобные глаза ошалевших тайэ. Довольный собой Сардан усмехнулся и с изо всех сил врезал по металлу, надеясь финальным аккордом разогнать чудищ по углам.
Но что-то хрустнуло внизу…
Земля ушла из-под ног – все-таки там был люк, старый, ржавый, теперь вот расколовшийся напополам! Сардан с воплем полетел в темноту, да еще и в падении задел ящиком край ямы. Ящик отскочил и ударил музыканта в челюсть.
Ашаяти в ужасе отпрянула от заваленной хламом двери.
– Что случилось?! Эй?! – крикнула она и сунулась было обратно в щель, через которую выскочила в коридор. – Отвечай, придурок! Я тебе сейчас рожу сломаю!
Она так разволновалась, что позабыла обо всем на свете, даже об оставленной у догоревшего костра короне.
Джэйгэ схватил Ашаяти за руки и вытащил обратно в коридор. В щелях засветились злобные глазки тайэ, от их хриплого дыхания темнело в глазах.
– Уходим! – сказал Джэйгэ. – Его сожрали!
Ашаяти развернулась и таким смертоносным взглядом посмотрела на Джэйгэ, что тот отшатнулся и припал к стене. И вдруг где-то в дальнем конце коридора заскрипело, зашуршало. Ашаяти мигом пришла в себя – будто ледяной воды за шиворот набрала. Джэйгэ выпрямился, и все трое уставились в темноту. Коридор урывками освещался светом из дверей и разбитых окон, а остальное тонуло в упругой темноте. Что-то мелькнуло на свету. И исчезло. Мелькнуло опять – и снова пропало.