— Да.

Роуз улыбается.

— Что на этот раз захотел продакшн? — спрашиваю я. — Женоненавистника? Натурального блондина?

— Любовный треугольник, — сообщает он.

Щеки Роуз втянулись так, будто она пытается высосать весь воздух из комнаты. Она указывает пальцем на Скотта, красный лак на ногтях невероятно угрожающе сексуален.

— Если ты попытаешься разлучить Лили и Лорена, я выпотрошу твои внутренности.

Нет, Роуз. Он хочет тебя.

Возбуждение практически пляшет в его глазах, когда он наблюдает, как она отчитывает его.

— Я здесь не для того, чтобы кого-то разлучать. В шоу я буду представлен как твой бывший парень. Мы встречались несколько лет в колледже, но решили полюбовно расстаться, когда твоя линия одежды поглотила всё твое время. Мне нравится, когда мои женщины... внимательны. Мы всё ещё друзья, несмотря на твою любовь изводить меня до смерти.

Я отпускаю Роуз и делаю шаг вперед.

— Мы официально не знакомы, — говорю я, протягивая руку. — Я Коннор Кобальт. Парень, чью девушку ты хочешь трахнуть. И чтобы ты понимал, шансы у тебя вообще никудышные.

Он жмет мою руку, и я стискиваю её так крепко, что ему с трудом удается скрыть дрожь.

— Ты чувствуешь угрозу с моей стороны, — заявляет он, не разрывая зрительного контакта, — мне двадцать восемь, а ты...

Я ненавижу, когда упоминают возраст.

— На двадцать четыре года умнее тебя, — я наклоняю голову, — а через десять лет я буду на тридцать четыре года умнее тебя. Видишь, как это работает?

Роуз встает между нами, протягивая руки, словно защищая нас друг от друга. Но я просто хочу защитить её от него.

— Хорошо. Уберите свои члены. Я достаточно на них насмотрелась.

Мы оба смотрим на неё с одинаковым желанием.

— Ты даже еще не видела мой, — говорит Скотт, искрививши губы.

Он серьезно?

— Уверяю тебя, ты уже вытащил свой член, — говорю я.

— Прекратите. Оба, — говорит она, её грудная клетка вздымается под платьем, её грудь становится более заметной, даже с высоким вырезом.

Это, её вмешательство в середину, пускай даже примитивной, ссоры, заставляет мой член пульсировать. Я изо всех сил стараюсь не притянуть её к своей груди, подальше от Скотта и его задерживающегося взгляда. Она не оценит, если я буду предъявлять на нее свои права. Но если он попытается забрать её у меня, я не смогу удерживаться от этого слишком долго.

В любом случае, я не думаю, что она бы оценила, если бы другая девушка подкатывала ко мне таким образом. На самом деле, я почти уверен, что она разорвет её в клочья и схватит меня.

Роуз поворачивается к Скотту.

— Ты исполнительный продюсер.

— И?

— И ты отвечаешь за продакшн. Ты устанавливаешь правила. Так что в твоей власти прекратить это.

— Да, но у меня также есть телекомпания, которая дышит мне в затылок. GBA ожидает определенных вещей от Принцесс Филадельфии, когда я предложил им шоу. Мое размещение в доме было обещанием, которое я дал.

Он планировал это так долго?

Может, он умнее, чем я думал.

Роуз загорается.

— Если телеканал хочет, чтобы ты был здесь, тогда хорошо. Но как только я увижу, что ты лезешь к моим друзьям и в их отношения, а тем более, в мои, ты уйдешь. Моя компания не стоит того, чтобы причинять боль всем, кто мне дорог.

— Хорошо, — спокойно говорит Скотт, — но я не могу отвечать за твои чувства, Роуз. Если я тебе в итоге понравлюсь, это не в моей власти.

Ну, он всё ещё тот придурок, за которого я его принимал.

Роуз фыркает и упирается спиной в мою грудь. Это намеренно. И я могу поцеловать её. Вместо этого, я защитным движением обхватываю её шею, и она прижимается ко мне.

— Я лучше сгорю заживо, — говорит она.

Скотт только улыбается и машет рукой Бену, который снимал всю сцену.

— Собери всех в этой чертовой гостиной. Нам нужно снять эпизод с экстрасенсом.

Игра началась.

5. Роуз Кэллоуэй

.

— Он симпатичный, — говорит Дейзи, оценивая Скотта, сидя на кухне.

Первый этаж таунхауса представляет собой единое открытое пространство, поэтому у нас прямой обзор на всех четырех парней в гостиной, сидящих на различной кожаной мебели. Экстрасенс с кудрявыми волосами сидит на пуфике и тасует свои карты Таро.

Мы с Лили бросаем на нашу младшую сестру пристально долгий взгляд. Мой полон строгого осуждения, а у Лили выглядит скорее растерянным, как у щенка, слонящегося по обочине дороги. Я бы остановилась, чтобы помочь грустной собачке, только на основе одинакового генетического материала. Жестоко, может быть. Но выживает, чёрт возьми, сильнейший. Кровные узы сильнее любых других. Подавитесь всеми этими клише. Это правда.