Коннор, Райк и я пообещали им, что они могут сходить с ума, а мы будем ответственными и позаботимся о них. В кои-то веки я на другой стороне. И это довольно приятное чувство.

Мне нравится знать, что у меня есть сила, чтобы обезопасить Лили. Раньше все это улетучивалось с каждым выпитым виски. Так что да, это что-то новое. Но это хорошее новое.

Народу не так много, как на вчерашнем концерте, и Коннор выкупил столик на балконе, чтобы мы могли присматривать за девочками. Мы сидим на самом высоком уровне, и психоделические огни мерцают вокруг нас — ну, вокруг Коннора и меня. Райк все еще в уборной.

Мне хорошо видны три девушки Кэллоуэй, все они крутятся вокруг квадратного бара. Роуз несет два стакана с каким-то розовым коктейлем, передавая один Дэйзи.

— Ты когда-нибудь видел Роуз пьяной? — спрашиваю я Коннора. Это событие должно быть похоже на лунное затмение или что-то в этом роде.

— Не думаю, что она позволит себе превысить допустимые пределы.

Я киваю в знак согласия. Я никогда не видел ее даже навеселе.

— Наверное, она слишком боится, что напьется и потеряет девственность с парнем, у которого IQ меньше, чем у нее.

Коннор нарушает свое обычное спокойное выражение лица, его рот открывается в легком удивлении.

Вот дерьмо.

— Что такого я сказал?

Он делает маленький глоток вина, и его лицо возвращается к своему обычному спокойному режиму.

— Я не знал, что она девственница.

Дерьмо. Блядь. Дерьмо. Лили убьет меня. Черт, Роуз первая получит мои яйца. Я должен был лучше знать, чем открывать свой ебучий рот.

— Прости, — говорю я медленно. — Я думал, ты знаешь.

Я почесываю затылок.

Он смотрит на свой стакан и качает головой. Я не могу даже предположить, о чем он думает. Поэтому я вынужден спросить.

— Это плохо?

Мое сердце мгновенно сжимается при этой мысли. Как бы мы с Роуз ни препирались и ни ругались, я бы никогда не хотел разрушить ее отношения. Особенно с Коннором, парнем, который чертовски идеально подходит этой девушке.

Он ничего не говорит, и все мое чувство вины внезапно превращается в гнев.

— Эй, она девственница, а не прокаженная, — я показываю на него пальцем. — И если ты бросишь ее из-за этого, значит, ты гребаный мудак. Есть миллион парней, которые с радостью были бы с Роуз. По какой-то причине ты соответствовал ее невероятно высоким стандартам, и если ты причинишь ей боль из-за того, что она неопытна, клянусь Богом, Коннор, ты пожалеешь, что встретил меня.

Я закончил свою тираду, удивив как себя, так и Коннора.

Я многое узнал о себе, будучи трезвым.

Наверное, я защищаю Лили, Дэйзи и даже Роуз.

— Ло, — он произносит мое имя так, будто мне пять лет и я только что закатил истерику. — Меня не волнует, что она девственница. Меня волнует, что мы встречаемся уже шесть месяцев, а она мне не сказала. Очевидно, я переоценил прогресс в наших отношениях, — его взгляд опускается на Роуз, которая покачивается в такт музыке рядом с Лили, а затем он снова смотрит на меня. — И хотя я ценю чувства, стоящие за этой угрозой, в ней нет необходимости. У меня нет намерения причинить вред Роуз.

Он успокаивает меня несколькими фразами, как будто его слова — это жидкий морфий, но я все равно чувствую себя обязанным защищать Роуз, раз уж я разгласил ее секрет.

— Ты ей нравишься, — быстро говорю я. — Она просто...

Она — Роуз. Я не знаю, как еще это объяснить.

— Я знаю.

Конечно, он знает. Он знает все.

— Когда ей было двадцать, у меня было подозрение, что она потеряла девственность с кем-то из своей команды по академическому кубку, — открывается он, делясь информацией, которую обычно держит при себе. — Она обычно выскальзывала из объятий, но позволяла ему обнять ее за плечи. Я даже видел, как он поцеловал ее в коридоре. Она не отшатнулась, — он покачал головой, глядя на Роуз из далека. — Оказывается, она играла со мной.

— Что ты имеешь в виду?

— Она знала, что я наблюдаю. Она знала, что я могу сказать, насколько она неопытна, поэтому она подавила в себе отвращение к контакту с мужчиной, просто чтобы у меня сложилось впечатление, что она больше не девственница, — он потягивает вино. — Я не должен удивляться. В подростковом возрасте она никогда не стыдилась этого, но всякий раз, когда речь заходила о ее девственности в моем присутствии, она начинала защищаться. Думаю, она предполагала, что я буду использовать это против нее.

Он говорит более искренне, чем обычно. Интересно, настоящий ли это Коннор Кобальт, парень, который не сохраняет лицо для инвесторов или будущих контактов. Просто он.

— Ты знал Роуз, когда она была подростком? — спрашиваю я.

Коннор опускает свой пустой бокал с вином.

— С тех пор, как ей исполнилось четырнадцать. Мы оба участвовали в академических конференциях наших школ, Модель ООН, Бета-клуб, Национальное почетное общество, — я чувствую, что едва знаю его. Мы дружим уже несколько месяцев. Как я мог не знать этого? — Кстати, я на год старше ее.