В гостиной было светло, но горел камин. Напротив мраморного жерла стояли три кресла. Было видно, что стояли они здесь если не с начала времен, то очень близко к этому — ножки их едва не вросли в паркетный пол из черного дерева. Лилит уже переоделась в традиционный костюм своего племени — кожаные обтягивающие брюки и длинную, до колен тунику. Ее руки от запястий до плеч унизывали золотые браслеты разной ширины — от почти полноценных наручей до тонких, как волос, звенящих колец. Пиритка стояла на коленях у самого камина, погрузив ладони в пламя.

Когда мы вошли, она поднялась и кивнула нам на кресла.

— Рассказывайте, — приказала дочь Изначального Огня. — В чем вы поклялись моей названной сестре, что уже выполнили и зачем приперлись ко мне… Не смотри на меня так, юный вампир, я чувствую в тебе кровь предателей Деверелей и совсем не удивлена видеть тебя в компании убийцы Джехена.

А вот сейчас, как совсем недавно сказал Алекс, было обидно. Обвинять меня в убийствах все равно, что марену — в заманивании доверчивых людей на дно Океана, а пиритов — в том, что они согревают подземным огнем человеческие города! Те, кто сотворили нас, были достаточно мудры, чтобы не сделать всех одинаковыми.

— Гертруда поручила мне… нам, — поправился я, покосившись на скептически приподнявшего бровь вампира, — развеять ее прах над Океаном. Но мы не знаем, как и где это положено делать. Решили, что ты можешь знать.

— И, — Алекс хрипло откашлялся, — она просила сделать это в месте, где они оставляют свои… ожерелья.

Я едва удержался, чтобы не отдавить вампиру ногу. Но во-первых, он этого не заметит, судя по ботинкам, а во-вторых, заметит Лилит. И хоть у старой ведьмы было много недостатков, глупость в их число точно не входила, а вот подозрительность и вспыльчивость — наверняка. Пиритка нехорошо рассмеялась, и в этом смехе мне отчетливо послышался треск дров в пламени. А может, даже хруст наших собственных костей. Это только подтвердило мою догадку о том, что "в лоб" спрашивать точно не стоило. Если ведьма сейчас разозлится, никакой энергетический вампир с ней не справится.

— Кого ты хочешь обмануть, мальчик? — сквозь сиплое кхеканье проскрипела старуха, склоняясь над креслом Алекса, опершись на подлокотники. — И зачем? Я же сказала: "выкладывайте все", а не "я вам все выложу"!

Она выпрямилась и прошлась по комнате, оставляя за собой на паркете пылающие следы. Я слегка шевельнул рукой, уж на такую ерунду, как потушить пламя, мне даже сила не нужна — за счет собственной жизненной энергии, не особо тратясь, могу. Заодно, может, не заметит, что у меня сила спит. Дочь Огня обернулась, среагировав на противоположную стихию, и криво улыбнулась.

— Ладно. Раз уж вы в такой темный час все-таки рассмешили меня, дам вам второй шанс. Или говорите, как есть, или из этой гостиной вы не выйдете.

Я глубоко вздохнул и мысленно решился поднять ставки в этой игре, где на кону стояли наши жизни.

— Лилит, нам действительно нужна помощь. В наших словах не было ни капли лжи. Мы оказались в доме твоей подруги накануне ее ухода случайно.

Это тоже было чистой правдой — кто ж знал, что старушка именно той ночью решит воссоединиться с вечностью? Алекс одобрительно кивнул, подтверждая мои слова.

— А так как рядом с ней никого не оказалось, — очень обтекаемо сформулировал он продолжение рассказа. — Нам пришлось пообещать отвезти ее прах к Отцу и развеять его по воздуху. Она дала Кемстеру письмо, — глаза Лилит вспыхнули, — написанное на языке марен, где говорилось о ее желании оповестить и тебя, и Кали о своей своевременной кончине…

Глаза старухи потухли (чему я несказанно обрадовался, до последнего сомневаясь, что она не знает изначальный язык водных дев), а вампир, кажется, оседлал любимого конька и его понесло. С другой стороны, пусть болтает — не жалко. Может, и правда до чего договорится. Лилит слушала внимательно очень вольный пересказ письма, которое я коротко изложил в нескольких предложениях.

Готлиб не соврал, Алекс действительно был профессиональным юристом — только они умели так вывернуть правду, что десятипроцентная вероятность совершения преступления превращалась в девяностопроцентное подтверждение невиновности клиента.

Когда он выдохся, пиритка протянула ему стакан воды и внимательно посмотрела на меня.

— Я очень странно чувствую твою силу, — наконец, сформулировала она свои подозрения.

— Великая Праматерь приняла очень неоднозначное решение, — выкрутился я, понимая как неубедительно это звучит и искренне надеясь, что наличие Ее жемчужин в моем нагрудном кармане, легко принять за активную магию.

Лилит пожевала губами, забрала у вампира стакан, поставила ее на стол.

— Тогда у меня последний вопрос, — невесело хмыкнула она. — Как ты умудрился протащить это вампирское отродье, на котором печать запрета искрит так, что глазам больно, в наш мир?

— Ключ от этого мира нам дала Гертруда, — не стал выкручиваться я, чувствуя, что список вопросов к спутнику пополнился еще одним, очень интересным.

Но после этих слов нам обоим сразу стало некогда. Потому что старуха побледнела до синевы и, прижав руку к горлу, осела в третье кресло.