Так, разговаривая, мы дошли до моего домика. Мы остановились, и Арил повернулся ко мне лицом с лукавой улыбкой на губах:

– Интересная тайна, не правда ли?

– Разумеется! Ты обещал мне ее подарить.

– Я помню и дам тебе искомый ответ, только не забывай, что это тайна, - шагнул мужчина ко мне и склонился к моему уху. – Душа, - шепнул он одно лишь слово, опаляя шею горячим дыханием и вызывая этим толпу мурашек.

Арил выпрямился, отступил и развернулся:

– Приятных сновидений, Амелия. И еще раз: с днем рождения, - попрощался со мной маг и быстро зашагал прочь.

Я продолжала стоять и раздумывать над разгадкой: душа. Таурилийцы поклонялись душе? Душам? Чьим? Силу души как нечто материальное действительно сложно представить и, как доказательство, храм пуст. Да и как вообще душа может быть объектом преклонения? Разве ее можно ощутить? Почувствовать? Я сломала себе всю голову, если честно: подаренная тайна – это вот вообще не по-человечески. Не мужчина, а интриган!

Глава 5

Проснулась я возбужденной, в холодном поту. Мне всю оставшуюся ночь снились мои подводные приключения, с одним отклонением. Словно мои руки соскальзывают с плеч Арила, когда он вплывает в храм, и я остаюсь снаружи. При этом я не могу последовать за ним, как будто упираюсь в прозрачную стену. «Душа… душа…» - стучит набатом в голове, пока я захлебываюсь без декана-воздушника и тону… Жуть… просто жуть…

Я несколько минут приходила в норму, восстанавливая дыхание и мысленно успокаивая себя: я же жива. Подумаешь: всего лишь дурной сон. Это был мой первый день обучения, и я практически заставила себя забыть ночной кошмар, чтобы не опоздать на занятия. Открыв шкаф, нашла форму и решила, что пойду в ней. Как рассказала мне Эми: в часы занятий соблюдался дресскод – форма или мантия поверх любой одежды. В остальное время адепты одевались: как хотели. Сегодня мне захотелось примерить именно форму.

Я натянула красную юбку-солнце, длиной до колена. Поверх белой блузы решила надеть такой же красный жилет, так как для пиджака была еще жаркая погода. Подумала, что бегать между аудиториями будет удобнее в белых мокасинах. Повязала белой лентой высокий хвост, схватила сумку и отправилась завтракать.

– Доброе утро, Амелия, - поприветствовал отец с видом «побитой дворняжки», не решаясь дальше заговорить.

– Все хорошо, пап, правда, - не стала мучить я родителя.

– Прости за вчерашнее, не думал, что так получится.

– Прощаю, бывает. Давай забудем.

– Забыть твой день рождения? – удивился он.

– Забудем ту ужасную ситуацию, в которой мы оказались. Поверь, остаток своего праздника я провела волшебно, - улыбнулась ему, жуя яичницу. – Но не расскажу как именно, не надейся – я все еще сержусь!

Конечно же, я солгала. Я не обижалась на родителя, просто таким образом пресекла расспросы о плавании в загадочный храм с не менее загадочным мужчиной. Совсем ничего не сказать отцу тоже не могла – по теням под глазами я видела, что он переживал и наверняка плохо не спал всю ночь. Поэтому пришлось признаться, что день рождения закончился приятно.

– Если ты готова, то пойдем. Хочу проводить тебя на первое твое занятие, - облегченно улыбнулся родитель, заканчивая завтрак.

Вышли на улицу, и я заметила ожидающих нас Эмили и Крестена. Вид у них был не лучше, чем у отца. По-моему, этой ночью из всех нас спала лишь я. Чтобы долго не тянуть «кота за хвост», я подошла к ним и первой заговорила:

– Я прощаю всем неудачный сюрприз. Не вижу причин сердиться. Вы старались для меня – я это понимаю, - в режиме монолога продолжила: - Эми, извини, что накричала. Чьей-чьей, а вот твоей вины вообще нет ни в чем – никто бы не смог предугадать: пошла бы я продолжать чтение или нет. Вина моего отца тоже невелика, - улыбнулась родителю. – Как я поняла, ему и в голову не пришло, что я его ожидаю дома, а не «прихорашиваюсь» к празднику. Декан ор Лирган, могу ли я с вами поговорить наедине? – и задала направление к основному зданию академии.

Он меня нагнал, а Эми составила компанию отцу.

– Мне стыдно за свое поведение. Я настолько «накрутила» себя переживаниями, что в тот момент единственной моей эмоцией была ярость. В состоянии аффекта я наговорила вам глупостей, несправедливых обвинений… - я говорила от чистого сердца, действительно то, что думала.

Я считала, что искренним отношением люди добиваются такого же расположения и к себе. Не дослушав меня, Крестен остановился, схватил меня за руку и развернул к себе, нависая:

– Амелия, твои обвинения в мой адрес были не беспочвенны. Я взрослый мужчина и такое поведение не позволительно, ты была права, сказав, что я себя возомнил непонятно кем…

Я прервала его, приложив палец в его губам. «Оххх… будто молнией прошило» - как-то я не подумала об интимной составляющей такого жеста.

– Прости, - прошептала в удивленное лицо декана, и постаралась побыстрее объясниться.
– Ты замечательный мужчина и так старался осчастливить меня в мой праздник. Это я вела себя как дура… Я пообещала, что никто не узнает о нашем маленьком секрете и сама нас выдала. Что о тебе подумает Эми? А мой отец? А ректор?!! Мне неловко это говорить, но лучше бы нам соблюдать субординацию и быть просто деканом и адепткой.