– Его убили не здесь. Сюда просто принесли и бросили.

Вдалеке показался один из слуг – за ним быстрым шагом следовал шеф Брауни, придерживая шляпу.

– Почему не здесь? – спросила Эмма.

– Крови было бы больше. А земля под ним сухая. Ударили по голове, – Коннор занес руку, показывая, как все было, – потом уже притащили к пруду. И убили его… – он прищурился, глядя в небо. – Убили его свои. Тут больше нет следов.

Шеф Брауни подошел, обменялся с Коннором рукопожатием и с искренней радостью произнес:

– Как же хорошо, что вы приехали!

Коннор улыбнулся – Эмма невольно заметила, что признание шефа обрадовало его.

– Не боитесь замарать ручки о столичную дрянь? – осведомился он. Шеф Брауни завел глаза к небу.

– Оставим бабьи предрассудки глупым бабам, – сказал он. – Пусть себе чешут языками, если больше заняться нечем. А я очень рад, что сейчас рядом со мной знаток и специалист. Окажете помощь следствию, господин Осборн?

– Сочту за честь, – ответил Коннор и быстро пересказал все, что уже успел понять после осмотра тела. Эмма невольно залюбовалась им: профессионал, который выполняет свою работу, всегда привлекает – а Коннор был профессионалом.

– Значит, подбросили, – задумчиво проговорил шеф Брауни, не сводя взгляда с серебристого мертвеца. – Но кто? И зачем?

Коннор усмехнулся.

– Я не знаю, кто, – ответил он. – Но скажу точно: меня хотят представить виновным. Не перед людьми, перед фейери, – Коннор с усилием сжал переносицу и нехотя добавил: – А потом убрать. Вот в чем дело.

Шеф Брауни понравился Коннору. Этакий старый служака, похожий на бульдога – если у бульдогов, конечно, бывает огненно-рыжая шевелюра и трубка в зубах. Несмотря на то, что Брауни всю жизнь провел в Дартмуне и окрестностях, он был профессионалом своего ремесла, который не уступал столичным. И то, что он достойно оценил изгнанного советника следственной магии, почему-то обрадовало Коннора.

Когда он понял, что это именно радость, ему стало грустно. Вот, дожил до того, что счастлив от похвалы в деревне. Скоро будет пить с конюхами.

– Что будем делать с телом? – поинтересовался он. По протоколу нужно было провести вскрытие, но Коннор понятия не имел, кто в этом захолустье может взяться за такое. Резать фейери – это нужна особенная смелость. Брауни пожал плечами: он пребывал в растерянности, но старательно это скрывал.

– Давайте еще раз осмотрим рану, – предложил Брауни так, словно перекладывал ответственность на Коннора. Тот кивнул и, присев рядом с мертвым фейери, перевернул его на живот.

Ударили знатно. Тонкий венец из переплетения серебряных нитей вмялся в рану, из бурого месива выглядывали потрескавшиеся жемчужины. Коннор махнул рукой слуге, приказал принести воды и какую-нибудь тряпку. От фейери веяло холодным травянистым запахом, и Коннор невольно подумал о том, что осень не за горами.

– Свои убили? – осведомился шеф Брауни, когда Коннор стер засохшую кровь. – У них в моде такие металлические шары на цепочке, с шипами.

– Откуда вы знаете? – поинтересовался Коннор.

– Эльф рассказывал, – ответил Брауни. – Трепался о том, что, когда его изгоняли, то уши обрезали и стукнули напоследок пониже спины. Для пущего позора. Ну ему-то что, плюй в глаза, все роса.

– Фейери вроде бы не убивают своих, – сказал Коннор, понимая, что люди почти ничего не знают об обитателях холмов. – А тут убили во время Дикой Охоты, бросили тело.

Он выпрямился и несколько раз махнул рукой, прикидывая, как бы сам орудовал таким шаром на цепочке. В принципе, неплохо вышло бы: один всадник ехал мимо другого и нанес удар.

– Его ударили не во время Охоты, – ответил шеф Брауни. – Представляете, каким было бы тело после падения с высоты? Да и сделать такой шар – много ума не надо.

Коннор кивнул. Откуда-то справа повеяло духами; он обернулся и увидел, что Эмма сидит на скамеечке поодаль и внимательно слушает их негромкий разговор.

Коннор вспомнил, как привязал ее артефактом к поместью и мысленно усмехнулся. Ни одна женщина не сможет навязать ему свою волю и остаться потом безнаказанной. Мысли о том, что Эмму можно взять замуж, были временным помрачением ума после потери магии, не иначе.

Все женщины шлюхи, даже те, которые кажутся добродетельными. Добродетельные – самые большие шлюхи.

– Его убили на земле, вы правы, – сказал Коннор. – Он зачем-то спешился. Возможно, обстряпывал какие-то делишки, прикрываясь Дикой Охотой. Его ударили по голове, потом перетащили сюда… и это сделали те, кто выпустил дракониху и лишил меня магии.

Шеф Брауни удивленно посмотрел на Коннора. Тот вкратце рассказал ему о своих догадках.

– Значит, наш убийца знал, что вы едете сюда, – произнес он, – и понял, что вы с вашими способностями сможете быстро схватить его за хвост. Значит, вас надо было лишить магии. Логично!