— Странно, они позволили тебе оставить оружие? — голос Алкарта, показался мне заинтересованным.

— Не совсем. Это особенное оружие. Я не могу его оставить, ну то есть его у меня никто не отберет, такая вот пассивка, — ответил я, пытаясь скрыть радость того, что он заговорил со мной.

— Не плохое оружие. У меня был боевой молот когда-то, но эта сволочь забрала её, — с тоской в голосе сказал Алкарт.

— Мне очень жаль. Не знаю, что бы я делал без своего меча. Он не раз спасал мне жизнь.

— Это хорошо. Держись за него, иногда оружие твой единственный друг, — ответил он и привстав со своего места, подошел вплотную к решетке.

— Ты сказал это словно человек, которого предали, — ответил я пытаясь завлечь его в разговор.

— Это не так и я не так сказал, — он слегка скривил брови давая мне понять, что он меня раскусил.

— Послушай, мне нужна твоя помощь. Я не буду увиливать и хитрить. Прошу лишь ответь на несколько моих вопросов, — я замер в ожидании его реакции.

— Ну давай, — после долгого молчания ответил он.

— Мой брат оцифровался. Мне нужно его найти, но он на другом сервере. Ты не знаешь, как попасть на другой сервер?

— Посмотри на меня повнимательней. Я не знаю, как выбраться из этой гребанной камеры, не говоря уже о том, как убраться из этого сервера на другой, — ответил он, разводя руками.

— Да, но спросить я все-таки должен был. А теперь, а не менее главном. Объясни мне, как происходит оцифрованность? Мне кажется, что я оцифровался, потому что я стаю тут с тобой, не будучи в капсуле. В реале я просто закрыл глаза и оказался в Донор, — я прижался сильнее к решетке, как бы готовясь поглотить каждую букву сказанного им предложения.

— Да, — просто ответил он и словно потеряв ко мне интерес начал расхаживать в своей камере.

— Что да? — я попытался потрясти решеткой, но мне это не удалось.

— Да ты оцифровался. Если уж ты в Донор без подключения к капсуле, то ты оцифрован, — он прекратил гулять по камере и присел в позе лотоса.

— Но как? Я ведь ничего особенного не делал! Я чисто случайно стал вампиром и прошел пару квестов, — недоумевая проговорил я.

— Перед тем как оцифроваться, ты испытывал особые чувства к какому-нибудь NPC? Бывало ли, что ты не видел разницу между реальностью и виртуалом? Ты жалел NPC? Хотя, будет правильно задать вопрос вот так: Бывали ли что ты не отличал NPC от реального человека?

Не знаю, что меня удивило больше всего, то какие вопросы он мне задал или то, что он вдруг стал таким разговорчивым. Ну, а если честно, то ответ на все его вопросы был один. Я все это испытывал и проходил. Начиная с того, что как я тогда привязался к той дриаде. Не помню правда её имени. Заканчивая тем, что я публично признал, что люблю Софи. Не говоря уже о том, что чувство того, как она покинула этот мир, сводило меня сума.

— Да. Все это я испытывал, — ответил наконец я.

— Как долго ты играешь в Донор? И в каких интервалах с тобой происходило то, что я описал? — спросил Алкарт, даже не оборачивая свою голову в мою сторону.

— Мне пару дней назад исполнилось восемнадцать, так что можно сказать все это произошло со мной недавно, — ответил я и невольно понял, что я вообще не спал толком эти несколько дней и пропустил свой экзамен.

— Ты что реально все это пережил за несколько дней? Чувак, тебя наверно вообще глючит. Ну ты даешь, — Алкарт явно заинтересовался в разговоре со мной.

— Теперь ты понимаешь почему я так волнуюсь. Тогда, при первой встрече ты сказал мне что я могу поискать в инете про оцифрованность. Так вот я попытался найти, что-нибудь, но ничего…только пару странных рассказов. Прошу тебя помоги мне понять, что со мной происходит и возможно я пойму, что произошло с моим братом, — взмолился я.

Алкарт долго молчал и мне показалось, что он не собирается ничего мне рассказывать. Но пока я ждал, что с уст Алкарта выпадет пару слов, мой мозг решил проложить свою линию размышления. Сначала у меня возникли мимолетные мысли о том, как дела у родителей и как они вообще. Не могу себе представить, что может испытывать родитель, дети которого просто так попадают в кому. Ааа…я же могу написать маме! Как же я об этом не подумал, ведь сообщение Кристалл дошло до меня тогда.

Убедившись, что Алкарт не собирается продолжать со мной разговор, я зашел в почту и быстро набросал сообщение маме. Перед тем, как отправить его я замешкался. Допустим я отправил сообщение родителям и что дальше? Они могут сообщить об этом кому-то и со мной могут что-то сделать. Я подозрительно мало знал, о том что происходит в реале с теми, кто оцифрован.

— Послушай, я расскажу тебе, что знаю, — вдруг послышался голос Алкарта.

— Спасибо, — вырвалось у меня и я закрыл интерфейс, тем самым отправив письмо в черновик.

— Я точно не знаю. Все это я выяснил, бороздя просторы инета. Тому, что ты ничего не нашел в инете, есть объяснение. Видишь ли, само понятие оцифрованность, это своего рода доказательство, что Донор не идеален. Поэтому разработчики, прилагают большие усилия, чтобы этот факт не был обнародован. Я в этом убедился на десятом году своей оцифрованности. Тогда я активно вел блог и пытался найти таких же как и я, но видимо моя активность привела к большой огласки. Мой блог закрыли, а сам я получил системное письмо. Оно конечно, было запрограммированно на самоудаление, но я как сейчас помню эти строки: Нам жаль, что с вами произошел такой инцидент, но если вы будете продолжать афишировать ваше состояние, то нам продеться удалить ваш профиль, — говоря последнее предложение, Алкарт попытался максимально спародировать программный голос.