Джон ощущал странное притяжение, исходившее волнами от кольца. Жгучие рубиновые глаза льва будто смотрели прямо на него.

Заявляя права на Джона. Взывая к нему.

Он выставил руку, растопырив пальцы.

– Надень его мне на палец.

Она нахмурилась.

– Что если не сработает?

– Ванесса.

Она кивнула, опустила руку и надела ему на палец кольцо.

Сапоги Джона с тяжёлым стуком опустились на пол. Он обрёл вес. Обрёл массу. Невероятный прохладный воздух обжёг щёки и наполнил лёгкие. В мощной груди забилось сердце, а мышцы налились силой. В венах начала пульсировать кровь.

От желания.

Он схватил ладонь Ванессы и почувствовал, как тонкие, холодные пальцы дрожат под его рукой из крови и плоти.

Она, не моргая, смотрела на него своими большими, полными слёз глазами.

– Джон? – прошептала Ванесса.

Ему стало даже жаль.

Жаль, что сумел издать лишь сдавленный стон перед тем, как прижать Ванессу к себе и завладеть её приоткрытым ртом.

Его поцелуй был подобен сладостной пытке. Он покорял и требовал повиновения.

Ванесса только приветствовала посягательства этого крепкого изголодавшегося мужчины на своё тело. Он прижал Ванессу к себе и накинулся на её рот, как будто от поцелуя зависела вся его жизнь.

Она больше не ощущала лёгкое покалывание, когда он к ней прикасался. Теперь Джон был осязаемым. Тёплым. Почти как если бы возродился к жизни.

Почти.

Всё же прикосновения оставались неполноценными. Там, где её касались кончики его пальцев, она всё ещё чувствовала вибрацию. Нечто большее, чем простой тактильный контакт, но в то же время чего-то не хватало.

Не важно. Ванесса не упустит своего.

Теперь у Джона появился аромат, он пах кедром и выделанной кожей с едва уловимой примесью пороха.

Безмерно дразнящее сочетание.

Она вцепилась в лацканы его тёмно-красного шерстяного мундира, наслаждаясь грубой тканью, царапающей кончики пальцев, ведь это означало, что Джон настоящий. Из плоти и крови. Ей вдруг захотелось исследовать его всего. Каждый дюйм разгорячённого мускулистого тела.

Джон целовался как мужчина, лишённый ста пятидесяти лет удовольствий. Лишённый боли. Страсти и пика наслаждения. Он вёл себя как необузданный дикарь, проявлял неукротимую настойчивость. От волнения и предвкушения по спине Ванессы побежали мурашки, они наводнили всё тело и сосредоточились в глубине лона.

Горячий язык Джона решительно раздвинул губы Ванессы и погрузился внутрь, пробуя её на вкус.

Сам же Джон был подобен запретному плоду. Как чересчур крепкий напиток и изысканный десерт.

Его руки, словно кандалы, сомкнулись вокруг неё, и она добровольно сдалась ему в плен в Комнате скорби. Подчиняясь неизбежности происходящего. Соглашаясь на все требования.

От одной этой мысли у Ванессы подгибались колени, она боялась, что вскоре не сможет устоять на ногах.

Когда, шумно вздохнув, она обмякла в его объятиях, поцелуй неожиданно стал нежным. Джон легко, словно пёрышком, касался её губ. Контраст окончательно лишил Ванессу самообладания, она встала на цыпочки в поисках большего.

Его огромные, грубые ладони скользнули вверх по её рукам, плечам, обхватили лицо и чуть приподняли его вверх. Джон отстранился и окинул её взглядом, полным мучительной нежности.

– Боже, ты так чиста и прекрасна, – задыхаясь, восхитился он.

От его слов Ванесса покраснела, румянец залил её грудь и воспламенил щёки, которые он так благоговейно держал в ладонях.

Ресницы Ванессы опустились, глаза наполнились слезами. Её затопил знакомый стыд, несколько остудив пламя страсти.

– Ты знаешь, что я не так уж и чиста. Не в том смысле этого слова, который имеет значение для большинства людей. Я не девственница. Не наивная дебютантка. Но и не шлюха. Понимаешь?

С одной стороны, она переживала, что может показаться чересчур доступной, а с другой – что он станет думать о ней хуже.

– Женщина, – прорычал он, с трудом делая мучительный вдох. Его лазурные глаза сверкали, напоминая самое сердце бушующего пламени. – Я собираюсь заняться с тобой такими вещами, от которых девственница упадёт в обморок. Я буду боготворить твоё тело так, что шлюха оскорбится. Поэтому, полагаю, мы оба должны быть благодарны, что ты не являешься ни той, ни другой.

Она уставилась на него, поражённая его откровениями.

– Какими вещами... Ой!

С пугающей лёгкостью он подхватил её на руки и в два счёта вынес из комнаты. На этот раз Джону пришлось пригнуться, чтобы пройти через дверной проём и уложить Ванессу на постель.

Ванессу порадовал тот факт, что кровать была сделана из крепкого дерева, а не из скрипучей латуни. В противном случае они перебудили бы всю гостиницу. Джон сорвал со своих мощных плеч мундир и присоединился к ней в постели.