— Тогда зачем ты пришел сюда?

Нахмурившись, дьяволист почесал пальцами выбритую макушку.

— Один — добыча, двое — собратья-охотники. Не знаю уж почему, но они меня недолюбливают.

— Ты украл их демонов, — с долей веселья заметил Цорци. Дети Императора весьма ревниво соперничали за внимание отпрысков Темного Принца. Воины сходились в поединках, желая удостоиться поцелуя демонессы или привлечь взгляд одного из высших демонов. Они осыпали дарами и вниманием даже простейших зверей. Но Саккаре все это не требовалось. Нерожденные обожали дьяволиста, пусть тот и выделялся на редкость скверным характером. Впрочем, демонам часто нравились неприятные вещи.

— Я не мог украсть то, что вообще не было их собственностью, — скривился Саккара. — Это мы принадлежим богам, а не наоборот.

— Как скажешь, брат. И все же… почему ты пришел ко мне?

— Я ведь только что сказал.

— Но почему ко мне? Почему не к Скалагриму или еще кому?

— Наши легионы когда-то бились бок о бок.

— Но мы — не наши легионы.

— Я… доверяю тебе, — выдавил из себя Саккара с таким видом, будто жевал шрапнель.

— Почему? — Арриан моргнул. Такого ответа он не ожидал.

— Ты так же предан своему богу, как я — моим, — ответил Несущий Слово.

— Но я не служу Кхорну, — нахмурился Цорци.

— А я и не говорил, что твой бог — Владыка Черепов. Ты служишь меньшему богу, Арриан.

— Ты имеешь в виду старшего апотекария? — с усмешкой уточнил Арриан. — Ему бы такие разговоры не понравились, особенно из твоих уст.

— И все же я говорю правду. Патер Мутатис, Патер Мутатис… это имя растекается по варпу, а тень его все растет. Ее уже заметили боги. Да и как бы они не заметили, когда он присваивает то, что принадлежит им, и меняет это ради своих целей?

Арриан помолчал, размышляя.

— Саккара, знаешь, почему они поклоняются ему?

— Потому что он не оставляет им другого выбора.

— Возможно, прежде так и было. — Цорци улыбнулся. — Но то было давно. Теперь они поклоняются ему потому, что он — добрейший из всех известных им богов. Он не карает за слабость. Он следит за тем, чтобы их дети жили, а охота приносила достойную добычу. А в остальном не вмешивается. Словом, делает все то, что и должен бог, не так ли?

— Богохульство, — сказал Саккара, но в голосе его послышалось сомнение.

Арриан добродушно похлопал его по плечу.

— Иногда, брат, я гадаю, послали ли боги тебя к нам затем, чтобы ты вернул нас к их свету или же чтобы ты помог разжечь его пламя. — Он подался вперед и зашептал Саккаре на ухо: — И что для воина из твоего легиона более великая честь, чем удостовериться в возвышении нового божества?

Он вновь похлопал Несущего Слово.

— Пойдем же. Пора исполнить волю нашего бога, не так ли?

Едва люк открылся, как наружу хлынули удушливые бурлящие клубы благовоний. Скривившись, Саккара помахал рукой перед лицом. За все годы он так и не привык к смраду излишеств, приправленному оттенком их бессмысленности.

А за вонью последовала необузданная дискордия. Музыка, точнее, нечто пытающееся быть музыкой, старалось заглушить все прочие звуки. Космодесантники во все горло орали искаженные слова песен голосами, огрубевшими и охрипшими от постоянных криков.

Старшие офицеры двенадцатого миллениала собрались вокруг огромного стола из нефрита и меди, должно быть, вытащенного из какого-то разрушенного дворца в городе. Некоторые из них возглавляли собратьев еще во времена Великого крестового похода, а другие получили повышение недавно, заполнив собой бреши в вертикали власти. Савона была строга со своими подчиненными, особенно с теми, кто отказывался проявить к ней должное уважение. Большинство воинов происходили из Третьего легиона, однако попадались и кочевники, и несколько наемников, готовых сражаться за любого, кто был способен привлечь их внимание и оплатить услуги.

— Сибариты, — тихо проворчал Саккара.

— Но полезные, — возразил ему Арриан.

— С этим можно поспорить. — Дьяволист зло покосился на своего спутника. Насмешка Арриана все еще обжигала его душу. Саккара нечасто сомневался в своих решениях, однако слова Пожирателя Миров разворошили все его скопившиеся тревоги. Он постарался выбросить эти мысли из головы. — А вот Савону я не вижу.

— Давай кого-нибудь спросим, — пожал плечами апотекарий.

Лишь немногие Дети Императора отвлеклась от своих развлечений, заметив новоприбывших. Теперь двенадцатый миллениал был бесполезен для любых целей, кроме битвы. Честно говоря, они и дисциплину выбросили на свалку истории, и лишь горстка офицеров могла побудить воинов вспомнить, какими солдатами те были прежде. Впрочем, подумал Саккара, давно сгинувшие герои не узнали бы предающихся пред ним порокам презренных созданий.

Доспехи воинов поражали буйством красок, а украшения разнились от невероятно искусного гротеска до прекрасной дикости. Обычным делом были и мутации. Изобиловали заметные изменения облика, такие как вытянувшиеся челюсти, рога или избыток органов чувств. Одни конечности извивались, утратив внутренний каркас, другие же походили на лапы членистоногих. В толпе виднелись и протезы, которые были выполнены в виде покрытых резьбой костей или же позолоченных скульптур, а не функциональных рук и ног.