Ксан ничего не оставалось, как широко улыбнуться старой эльфийке и шагнуть в дом. Пропадать, так с музыкой – девиз любого уважающего себя музыканта.

Внутри выращенный домик старой эльфийки был на удивление уютен и казался сказочным жилищем волшебного существа. Ага - эльфа, например. Вся мебель тоже была выращенная, плетеная, а ткани на окнах и на кроватях были гладкими, нежными и воздушными. Интересно, это именно их возят с людских земель?

Оглядев помещение, Ксан обратила своё внимание на эльфийку. Честно говоря, она и не предполагала, что эльфы могут быть старыми, но эта женщина, видимо, была не просто старая, а древняя. Будь она человеком, ей бы, наверное, дали лет пятьдесят – и то, больше за седые волосы, чем за морщины, которых было не так уж много. А вот волосы были целиком и полностью серебряными. Но вместе с тем Ксан, уже успевшая за время пути присмотреться к эльфам, видела несвойственную им хрупкость и сухость тела наставницы. Она словно усыхала, увядала, как растение. Все ли эльфы так стареют?

– Налюбовалась? – хмыкнула женщина. – ступай-ка переоденься с дороги, да обмойся. Твоя комната будет на пятом этаже, ванная там же, за занавеской. Ты уж не обессудь, но мне тяжело наверх забираться, а ты молодая, побегаешь.

Ксан не стала возражать, но прежде, чем уйти в свою комнату, решила кое-что спросить, что не давало ей покоя:

– Как вы узнали? Что я не парень?

Пожилая эльфийка хмыкнула:

– Любой музыкант бы понял. Ты звучишь не так, - с этими словами Лота сделала шаг к ней и втянула воздух. – По запаху тебя не распознать, но по голову и по внешности…

На этих словах старуха протянула руку и коснулась горла девушки. Та отпрянула от неожиданности, а затем её накрыло понимание. Ну, конечно! Кадык. Ксан надеялась, что на эту деталь не обратят внимания, тем более, что не у всех парней кадык ярко выражен. А вот голос, это да. Теоретически по голосу можно понять, что перед тобой женщина. Тем более, тем, кто обладает идеальным слухом, как эльфийские музыканты. Но Ксан рассчитывала на свой широкий голосовой диапазон, а кроме того, внешне она мальчик-подросток, голос мог еще не сломаться. Да и сколько она в этом мире уже, никто даже мысли не допустил, что девушка может переодеться парнем и петь в тавернах для пьяниц. В основном расчет был именно на это. Но эльфов, видимо, не обмануть – не всех, по крайней мере: парни из обоза ни о чем не догадывались.

– Лота, - начала девушка.

– Наставница Лота, - поправила её эльфийка.

– Наставница Лота, - повторила Ксан, - могу я попросить вас не рассказывать никому о том, что я – девушка. Девушек-менестрелей ведь не бывает, а я хочу учиться и выступать.

Ксан назвала наиболее очевидную причину своего нежелания раскрывать свой пол. Не говорить же эльфийке, что она боится её сородичей и не доверяет им?

– Ну вот ещё, что за глупости? – нахмурилась женщина. – А я кто, по-твоему? Мужчина, что ли? Да, по городам эльфийки не ходят, но в концертных залах выступают. И вообще, лучшие эльфийские менестрели живут в наших городах, по человеческим землям ходят те, кто ничем не выделяется и не сумел сделать себе имя на родине.

«Это всё хорошо, - подумала Ксан, - но мне-то как раз бы и избежать славной карьеры в вашем городе».

– Ну, считайте это тогда моим капризом, - продолжила уговаривать эльфийку девушка.

Старуха посмотрела на неё проницательно, цокнула языком:

– Я бы и рада пойти тебе навстречу, девочка. Но, во-первых, Ксантариэль тоже знает теперь, кто ты, и он молчать не будет. Во-вторых, для мужчин и для женщин программа обучения отличается, как и репертуар. Наши песни – не такие, как у людей, некоторые ноты могут взять только мужчины или только женщины, вне зависимости от их диапазона. Это из-за магической составляющей мелодии. Ну и, в-третьих, ты ведь хотела заключить договор?

Ксан настороженно кивнула, не понимая, при чём тут это.

– По виду ты – подросток, если думать, что ты мужчина. Но если знать, что ты – девушка, то видно, что ты уже достаточно взрослая. Сколько тебе лет, дитя?

– Мне двадцать два года, я уже давно совершеннолетняя по человеческим меркам, - ответила Ксан, начиная понимать, куда клонит старуха.

– Ну вот. У эльфов подписывать документы имеют право только совершеннолетние. Если ты – мальчик-подросток, то документы сможешь подписать только года через три, а до этого будешь жить на нашем попечении. Но ты ведь и через три года не будешь выглядеть старше, если останешься мальчиком. Так что, тебя могут оставить здесь и на более долгий срок – скажем, пока усы не начнут расти. Смекаешь?

Ксан кивнула. Да, что-то она не подумала о таком варианте развития событий. Старая эльфийка всё правильно расписала. Выхода нет : придётся с ней согласиться.

– Ну всё, ступай! – проговорила Лота, подталкивая девушку к лестнице, которая представляла собой переплетение ветвей. – Платье возьми из шкафа любое, они все чистые. Тут моя племянница внучатая гостила, вот и оставила часть своего гардероба. Тебе будет впору.

Ксан не стала спорить, но про себя решила, что не наденет платье, да ещё и с чужого плеча. У неё есть сменный мужской костюм. И пусть она теперь девушка, но платье?.. Никогда не носила и начинать не собиралась.

С этими мыслями девушка взлетела вверх по лестнице, не забывая считать этажи.

– Александра, ужинать! – раздался голос наставницы Лоты, едва Ксан успела выйти из душа. Насухо обтеревшись приготовленным полотенцем, Саша, кривясь, натянула свой сменный мальчишеский костюм менестреля: кожа, хоть и обтёртая полотенцем, сохраняла влажность, и брюки надевались с трудом. Ксан даже кинула взгляд на лежащее на кровати платье, но тут же отбросила эту мысль, как не стоящую.