— Как видите, Великий Патрис, путешественник, благодетель, аскет и мудрый просветитель, должен служить примером всем ныне живущим, — закончил рассказ господин Вольф.

Я спряталась за веером, чтобы не оскорбить ювелира рвущимся наружу смехом. Дженкинсу и Сантиону повезло меньше — они, очевидно, знали историю как она есть, а вееров у них не было.

* * *

Мы с Катрионой сидели после обеда на софе и выдумывали, чем бы еще порадовать оставшихся "женихов", когда в мои покои вбежала Сабина с горящими глазами и выложила сверток.

— Трис, смотри, что я нашла!

Сабира вынула два листа. Оба пожелтели от старости, но один был некогда сложен пополам, и почерк можно принять за образец чистописания. Второй измят и покрыт бурыми пятнами, а несколько строк прыгали то вверх, то вниз.

Прыгающие строки гласили, что автор их, лорд Сантион, признается в душегубстве — будучи в расстройстве от того, что единственный сын и наследник выкрал фамильные драгоценности и проиграл их в карты, лорд Сантион приложил наследника тяжеленной тростью по голове, от чего тот скончался. Образец чистописания пояснял, что тело родителя нашли в петле, а тело наследника, как и предполагалось, рядом с ним в луже крови. Оставшееся имущество Сантионов, за неимением наследников по прямой линии, переходит к кузине душегуба с другой фамилией.

— Мало ли Сантионов в королевстве? — кровавая история никак не вязалась с улыбчивым лордом.

— Мало. Раз в десять лет для Короны делают списки всех семей с благородным достоинством. Последнюю "Книгу благородных родов" составили три года назад, там есть только один род Сантионов, и главой рода указан тот, кто сейчас во дворце. В двух перед ней никаких Сантионов не было.

— Бр-р-р, — поежилась я. — Судя по дате, дед Сантиона убил его отца. Жуть. Как вы думаете, это передается по наследству?

Сабина с Катрионой переглянулись.

— Трис, — Сабина ткнула в строчку документа, — "за неимением наследников по прямой линии".

Я перечитала дважды, посмотрела на дату и снова перечитала.

— Он может быть потомком побочной ветви, от какого-нибудь младшего сына несколько поколений назад. Обедневшие аристократы, бывает, скрывают происхождение. Спустя несколько поколений праправнук решил вернуть себе имя, и вот он — лорд Сантион.

— Может, и так... — проговорила Катрина. — Но как это узнать?

Я помахала запиской душегуба, и мы втроем воскликнули:

— Артефакт родства!

Осталось добыть кровь того, кто назвался Сантионом.

Писать письмо посадили Катриону. В витиеватых выражениях она сообщила, что конфиданткам принцессы лорд Сантион пришелся по душе больше других, и они хотели бы видеть его избранником Ее Высочества. Посему они готовы открыть ему тайну, как завоевать сердце неприступной Беатрис. Заодно проверим, на что готов Сантион ради моей руки.

— Что мы будем делать, если это не Сантион? — страшным шепотом спросила Сабина.

Я нахмурилась. Правильней всего было бы сдать его тайной службе, но папенька хотел проверить, как я разбираюсь в людях.

— Обыщем его комнату, — решила я. — Стрикс! Зачем откладывать, если сегодня он пойдет встречаться с вами?

Мы решили заманить подозреваемого в дальний конец сада, который изображал из себя дикий уголок леса. Агни и Дагни должны были увлечь его туда — если не испугается, конечно. В конце пути его ждут Катриона и Сабина с одной из горничных.

А мы с Энни тем временем проверим, нет ли в вещах Саттона чего-нибудь интересного.

Как удачно, что женихов поселили на третьем этаже. Капитан охраны верно рассудил, что пока выбор не состоялся, не такого уж высокого полета это птицы, чтоб жить им на первом в роскошных апартаментах для самых высокопоставленных гостей, или на втором, где при каждой спальне своя небольшая гостиная и камора для личной прислуги. Третий этаж — ряд комнат, в каждой из которых кровать, квадратный столик с парой стульев, небольшой диван и стойка для одежды. И всё. Там и поселили семерых соперников. Над третьим этажом крыша, чем мы и собирались воспользоваться.

Мы с Катрионой и Сабиной прогулялись к караулке, и я настоятельно порекомендовала капитану охраны воздержаться от обозрения западной стороны гостевого крыла сегодня вечером. Тот закатил глаза, покачал головой и пробормотал "драть вас некому", но я сделала вид, что не расслышала. Капитан был честным служакой, а для шалостей мне хватало нечестных. Отцу он не скажет. У нас с капитаном сложился негласный договор: если я не зарываюсь так, чтоб создавать ему слишком много неудобств, он ничего не замечает. Неразбериху с семью "первыми вошедшими" он мне простил, поняв мои мотивы. Хороший человек.