— Не прикасайся к пуншу, — шепчет Ашон, прежде чем оставить меня.

Я пытаюсь поговорить с Вьюгой, но его внимание приковано к музыкантам.

— Посмотри на его гитару, — с тоской говорит он.

Большинство других его комментариев относительно головок машинки и ладов смутили меня, но этот я могу понять. Его гитара на последнем издыхании. Возможно, он мог бы позволить себе такую же, если бы не раздавал все свои деньги.

Джован разговаривает с Мэйси. Я чувствую себя мужественной и подзываю его. Он недоверчиво поднимает бровь.

— Надеюсь, ты готов сыграть для ассамблеи, — говорю я Вьюге, когда приближается Король.

— Что? — лопочет Вьюга рядом со мной.

— Ты только что поманила меня? — спрашивает Джован мягким голосом.

Я дрожу, когда он склоняет голову к моей шее. Я вспоминаю о своей цели и делаю полшага назад, жестом показывая на Вьюгу.

— Джован, это Вьюга. Он играет на гитаре и у него великолепный голос. Можно он сыграет нам песню на гитаре Томи? — спрашиваю я.

Джован поворачивает голову ко мне. Предупреждение в его взгляде сбивает меня с толку. Мне кажется, что я должна понять, что он пытается мне сказать, но мой разум немного затуманен. Он подзывает одного из своих подручных и что-то бормочет ему. Вьюга следует за стражником, бросая на меня взгляд полный нервного возбуждения.

— Я думаю, что лучше останусь с тобой, — говорит Джован.

— Почему? — спрашиваю я.

Он не отвечает, увлекая меня за собой. Я выдёргиваю свою руку.

— Ты должен проводить больше времени с братом. Он думает, что ты не хочешь, чтобы он был рядом.

Джован снова берёт меня за руку и пробирается через плюшевые кресла к подушкам в дальнем углу.

— Что? Он так сказал? — говорит он через плечо.

— Именно, — говорю я.

Джован выглядит задумчивым, когда тянет меня вниз к себе. Я поправляю обтягивающие части своего платья, когда вижу, как его взгляд скользит вниз по полоске обнажённой кожи от моей шеи к низу живота. Я постукиваю пальцем по тонкой цепочке, висящей у меня на бедре. Движение привлекает его внимание, и я быстро останавливаюсь.

Вьюга начинает играть, отвлекая Джована. Люди, стоящие ближе к сцене, поворачиваются, чтобы посмотреть. Я закрываю глаза и слушаю.

— Он очень хорош. Не подумал бы, что это кто-то из Внешних Колец, — говорит он.

Я ухмыляюсь ему.

— Ты думал, что единственное в чём он хорош, так это в драках? — спрашиваю я. — Ты будешь удивлён, — его заинтересованное выражение лица ободряет меня. — Лавина, к примеру, превосходный повар. Если он захочет остаться здесь, я бы рекомендовала отправить его на кухню, — я указываю на Осколка. — Осколок удивительно умный. Он обладает способностью эмоционально отстраняться от ситуации и рассматривать её объективно. Лёд стал бы отличным шпионом. А Вьюга так сильно старается помочь людям во Внешних Кольцах, что каждый раз, когда он не может спасти кого-то, это немного разрушает его, — говорю я.

— А что насчёт того, который погиб? — спрашивает он.

Моё дыхание сбивается.

— Шквал? Всё, чего он хотел, это поцелуй и хороший матрас, — говорю я.

Мой голос надламывается, и я смахиваю слёзы.

Джован наклоняет голову и целует мою ладонь. Моё дыхание сбивается совершенно по другой причине. Я поднимаю на него взгляд.

— Я прошу прощения за свою роль в его смерти, — говорит он.

Что-то непроизвольно сжимается от его слов. Неужели в глубине души я винила его?

— Значит ли это, что ты закроешь Купол? — спрашиваю я, поднимая напиток с подноса.

Хотя мы находимся в задней части зала, персонал делает всё возможное, чтобы обслужить Короля.

Он качает головой, беря кубок.

— Нет, этого нельзя сделать. Купал сдерживал уровень преступности на низком уровне более ста лет. Закрыть его было неосуществимо. Однако я планирую предложить выход с честью тем, кто состязается.

Я кладу ладонь на его руку, ощущая твёрдые мышцы. Это начало.

— Спасибо.

Это значит больше, чем извинения за смерть Шквала.

Он хмурится, глядя на мою руку.

— Ты замёрзла.

— Нет, мне достаточно тепло.

Я опускаю глаза и вижу, что на моих руках появились мурашки. Наверное, мне холоднее, чем я думала.

— У тебя гусиная кожа, — говорит он.

— Гусиная кожа? — спрашиваю я, смотря на него. — Почему вы это так называете?

Он смеется.

— Знаешь что? Я понятия не имею.

Он начинает стягивать с себя тунику.

— Что ты делаешь? — шиплю я.

Он не в своём уме? Джован снова смеётся. Я тоже хихикаю. Этот звук заразителен. Часть той скрытой харизмы, которой он обладает в большом количестве, просачивается наружу.

Он протягивает мне тунику.

— Надень.

Я смотрю на него, будто он сумасшедший, и просто на случай, если он упустил мой взгляд, я говорю ему это.

— Ты замерзла, надень это. Некоторые женщины носят туники, — говорит он.

Я оглядываюсь вокруг и вижу, что он прав. Многие женщины носят их. И никто из полуобнажённых мужчин нисколько не кажется замёрзшим. Первый Сектор — самое тёплое время перемены для них.