Шрифт:
Он молча садится за руль, и я тоже не спрашиваю, звонили ли старшие Рождественские. Но неясно, куда делись эти двое, ведь хотели приехать.
В отеле встретили тех брюнеток с силиконовой грудью и передумали?
– Мы домой?
– ладонью с растопыренными пальцами ловлю встречный ветер.
– Да. Голодная?
– Голодная.
И снова виснет пауза, и снова эта фраза звучит двусмысленно, словно мы вовсе не про ужин говорим.
По дороге он разговаривает по телефону. Про работу, и я прикрываю глаза, представляю, как одногрупники просыпаются по будильнику и едут в универ, сидят на парах, и солнце за окном холодное, блеклое.
И не хочется возвращаться.
Главное - у нас еще есть целых одиннадцать дней сказки.
Ник паркуется рядом с нашей виллой.
Выбираюсь на улицу и глаз не свожу с автомобиля под раскидистым деревом.
На этой машине вчера приехали наши гости.
А в доме горит свет.
– Помощница по хозяйству пришла?
– спрашиваю не то, о чем думаю, за мужем поднимаюсь на крыльцо.
– Помощники. С большим хозяйством, - то ли шутит он, то ли всерьез.
Ник распахивает дверь и пропускает меня в холл.
Топчусь на месте, пока он запирается, обнимаю себя за плечи и прислушиваюсь.
Негромко играет музыка, что-то такое старое, зарубежное, пахнет едой.
Очень вкусно и по-домашнему.
– Чего застеснялась, Алиса, - сзади на талию ложатся теплые руки, обнимают, Николас медленно ведет меня по коридору в сторону кухни. Громко оповещает.
– Мы дома!
– Как раз к ужину, - доносится глуховатый голос Виктора, и мне не верится, что это по правде все.
Лишь когда переступаю порог кухни и вижу их - у плиты, в фартуках - невольно улыбаюсь.
– Паэлью ты уже ела у нас, - говорит Виктор буднично, на столе расставляет блюда.
– Несколько видов мяса, рис и овощи.
Киваю. И смотрю на Арона с зажигалкой, он высекает пламя, и один за другим вспыхивают огоньки свечей.
– Традиционный ужин может длиться часа два, и запивать все это дело привыкли вином, - Николас отстраняется. И подходит к шкафчикам, где я видела, у него припасено несколько бутылочек красного.
– Лапушка, что стоим? Мой руки.
С готовностью юркаю обратно в коридор, оттуда в ванную. Умываюсь и торопливо расчесываю волосы. Поправляю платье и кусаю губы, на повестке важный вопрос - надо ли переодеваться.
Или хотя бы надеть белье.
Оглаживаю бедра.
Смотрю в зеркало, и щеки у меня, как помидоры, красные, глаза от волнения горят дурным блеском.
Вчера речь шла всего лишь про одну ночь, а сегодня Николас уже говорил про весь отпуск, то есть все оставшиеся дни, с ними тремя, на этой вилле.
И они опять договорились, за спиной. Пока я спала.
Выхожу из ванной.
И налетаю на Виктора.
– Как спектакль?
– он притягивает к себе. Подхватывает под ягодицы, ведет голыми руками.
– Красотка еще и без трусиков, - усмехается, задевает пальцем промежность.
А я вдыхаю знакомый запах, смотрю в глаза, свело-карие, опушенные густыми ресницами, и сделать с собой ничего не могу, мне эта близость приятна, до мурашек, и низ живота тянет, в предвкушении.
– А вы где были, почему не приехали?
– привычно обнимаю его, пока он пятится, со мной на руках, обратно в кухню.
– Решили не мешать.
Так странно слышать, закусываю улыбку. На свадьбе мешать можно было и в медовый месяц тоже, а на экскурсии они не стали.
– Сегодня ужин будет нестандартный, - говорит Виктор. И усаживает меня на стол. Слышу, как звякает посуда за спиной и хватаюсь за его плечи, прижимаюсь к нему. Он хмыкает, смотрит на братьев поверх моей головы.
– В меню первым блюдом сразу горячее, - задирает на мне платье.
И толкает меня от себя, опрокидывает на лопатки.
Глава 69
Кажется, бокал опрокидывается, и по столу разливается вино, смотрю в потолок на горстку светильников - от них идет неяркий голубоватый ночной свет.
Мужские ладони оглаживают голые бедра. Комкают платье.
Скашиваю глаза на тень рядом со мной и вижу мужа, он наклоняется. И я себя и, правда, блюдом чувствую, разложенной на столе тушкой, которую со всех сторон окружают голодные хищники.
И слабо вскрикиваю, когда промежности касается горячий язык. И руки Виктора сильнее сжимают мои бедра.
– Вкусная, - его глуховатый голос словно издалека звучит, язык влажно и медленно скользит по мокрым складкам, он мое возбуждение слизывает, неторопливо, как если бы наслаждался любимым десертом.
Который давно не пробовал.
По телу бежит волна дрожи, жмурюсь и послушно сгибаю колени, когда он обхватывает щиколотки и ставит мои ноги на стол.
Языком нежно раздвигает складки, входит глубже, толкается в меня, и я цепляюсь пальцами в край стола.