Шрифт:
В конце концов, их ведь там трое.
Открываю дверь и переступаю порог в сумерки.
Шагаю по тропинке и смотрю по сторонам. Машины, на которой старшие Рождественские прикатили на ужин не видно. Авто Николаса стоит там же, где мы его бросили.
Значит, те двое уехали.
А Ник остался и даже не проверил, что я делаю.
Губы дрожат.
Ускоряю шаг и удобнее перехватываю на плече ремень сумки.
Да пожалуйста.
Это не он решил, это я решила, что ухожу.
Иду вдоль пляжа и с тоской смотрю на океан - вода такая спокойная, так манит, чтобы мы вчетвером снова устроили там шторм.
Сильнейший в истории.
Отворачиваюсь и упрямо смотрю вперед, не сбиваюсь с курса, иду.
Очень долго иду.
Пока, наконец, не выхожу к огням, в цивилизацию. Как я и думала - ночью жизнь продолжается, днем эта улочка выглядела совсем иначе, тихо и мирно, туристы с фотоаппаратами, кафешки, ресторанчики.
Зато теперь из бара гремит музыка и вывеска призывно мигает.
На секунду останавливаюсь и кусаю губу. Смотрю на двери.
Деньги у меня есть, я могу просто войти сюда, окунуться в веселье, потанцевать и сбросить напряжение, попытаться не думать о том, что случилось.
Как меня использовали и бросили. Все трое. Задурили голову, методично и долго склоняли к разврату, а когда я сдалась - моим поражением насладились.
Пусть катятся на все три стороны, пусть.
Делаю шаг к дверям бара, навстречу музыке.
Позади бибикает машина и меня окрикивают томным голосом.
– Девушка, далеко собрались?
Оборачиваюсь.
За рулем Николас, притормозил у тротуара. Локоть лежит на опущенном стекле, муж барабанит пальцами по двери машины.
– Вижу, вы неналегке. С вещами. Тяжелая сумка, наверное. Подбросить?
У него такая улыбка - что я не поездку представляю, а его член. Как он берет меня за бедра и подбрасывает. На себе.
– Кого-нибудь другого, - сдержанно отвечаю, но все таки делаю маленький шажочек навстречу.
– Меня уже все, кто хотел - подбросили.
– Лапушка, да ты обиделась, - замечает очевидное он и убирает руку, распахивает дверь. Спускает на асфальт длинные ноги. А я стою, как вкопанная и жду. Он хлопает дверцей, идет и на ходу чуть отводит плечи назад, разминает, он бы тут еще потянулся, как лев. Бессовестный.
– Я уезжаю домой, - говорю, когда муж равняется со мной.
– Если вызовешь такси - сделаешь доброе дело.
– Я с прошлой ночи начиная, эти добрые дела творю, - он снимает с моего плеча сумку, тянет на себя.
– А взамен ничего не получил.
– Взамен на добро ничего и не требуют.
– А я не бескорыстно.
Стоим, и мимо плывут прохожие, нас огибают, Николас держит мою сумку, и тоже замер, мы статуи влюбленным. Которые не сохранили любовь.
– Мне очень сложно, Алиса, - говорит он и отступает на шаг, к машине.
– Твоим желаниям потакать.
– Это не только мои желаниия, - чувствую, что он меня винит во всем, что было и это несправедливо.
– Может, я тоже надеялась, когда выходила замуж. Что ты от своей семьи оградить сможешь. А ты и не пытался.
– Я с сентября с ними не общался, - напоминает он. Отступает еще. Я невольно за ним следую, приближаюсь.
– Давай не будем обвинять друг друга, - говорит.
– Прошлое обратно не повернуть.
– А сейчас ты что чувствуешь?
– останавливаюсь рядом с машиной.
– Досаду, - он отвечает просто, легко забрасывает мою сумку в салон.
– На себя. Если что-то решил - сомневаться поздно. И не надо. До конца идти надо - это будет правильно.
До конца - и мне снова мерещится сексуальный подтекст.
Потому что опять. Этот его взгляд - голый разврат.
– Поехали домой. На виллу, - Николас перехватывает мое запястье, привлекает к себе.
– Там ужин стынет, ты же не поела.
– А дальше что будет?
– оказываюсь вплотную к нему, к теплой вздымающейся груди.
– Алиса, лапушка, ничего не будет. Ничего плохого. Впереди одиннадцать дней нашего отпуска. Будем наслаждаться жизнью. Не сбегай только больше.
Он подталкивает меня в машину.
Сажусь в салон и понимаю, как мне мало нужно - его ласковый голос, его руки - и я больше не спорю.
Пока что.
Но если его старшие братья вздумают сунуться к нам на виллу, то дальше… дальше - я все буду решать сама. Когда можно.
И кому.
Глава 72
Николас
– Куда поедем сегодня?
– она забирается с ногами на стул.
Ставлю завтрак, помню, что вчера ей понравились эти тостики - умяла сразу четыре. Такая голодная была после ночи на пляже.