* * *

Отец Игоря Сошникова ничего не мог прибавить к тому, что знал сам Игорь, все семейные предания были рассказаны и повторены много раз, а некоторые говорены раз по пятьдесят и не всегда на трезвую голову. Даже матушка о родственниках отца знала не меньше, чем сам отец. А такая способность — свободно путешествовать по генеалогическим лабиринтам — была, как заметил Игорь, вообще у женщин развита куда сильнее, чем у мужчин. Игорь, когда бывал у родителей и заводил разговор на эти темы, родители начинали кипятиться.

— Да я отлично помню Витю Звонарюшкина, как-никак мой дядька, — говорил отец. — Для нас, шкетов, авторитет! Вор! С блатными склады чистил. Золотая фикса, финка морская, сапоги хромовые, семиклиночка. И угощал нас «Казбеком»… Его от тюрьмы спасло только то, что его в сорок четвертом призвали.

И вдруг скрипела половица, матушка, сильно ссутулившаяся от поясницы, шаркая, но как-то подчеркнуто строгая в своих седых прядях, по-учительски собранных на затылке, с раздражением вдвигалась на кухню:

— Саша, ну что ты мелешь! Вот сам не знаешь, что мелешь!

— Что я мелю! Что, я хуже тебя знаю, что рассказать про моего же дядьку?!

— Как он мог угощать тебя «Казбеком»? Сколько тебе было в сорок четвертом — шесть лет?

— Ну и?..

— Какой в таком случае «Казбек»? Какую-то золотую фиксу еще придумал!

— Может, была фикса… — Отец несколько сминал раздражение, но еще хмурился. — А специально фиксы делали… Уж я-то помню! Но его в сорок пятом уже демобилизовали, у него тяжелая контузия была. Он так и не отошел до конца. Глаза закатит — и в обморок. И больше не воровал, на работу устроился. Это я помню очень хорошо… А курить я начал сразу махру!

— В детском саду?!

— Нет, в третьем классе, — наконец, примирительно сбавив тон, говорил отец. — Делали козьи ножки, знаешь? А школьных тетрадок не было, два года писали на оберточной. А у Огурца отец начальник, и у него настоящие тетрадки. Ну что ты, ва-ажный!.. И мы один раз все сочинение… Огурец был отличник… А мы все сочинение на козьи ножки…

— Ну хорошо, — говорил Игорь, — давай про Огурца в следующий раз. Еще была дочь у Дарьи — Лидочка, кажется?

— Она умерла, когда мы были в эвакуации. От пневмонии… Но ее помню плохо.

— Игорь, давай я положу тебе покушать, — перебивала мама.

— Я совсем не хочу.

— Ну что не хочу! Вечно не хочу! — принимал ее сторону отец.

— А еще тетя Алла, — не давал им перевести стрелки Игорь. — Она тоже дочь Звонарюшкина?

— Звонарюшкина, хм… — Мать ехидно кривилась. — Звонарюшкин умер в двадцать девятом…

— Ну и что! — возмущенно поднимал брови отец. — А вскоре и Лидочка родилась.

— Да, родилась… Через десять месяцев.

— Откуда ты знаешь?!

— Оттуда! Алла рассказывала, — парировала мать.

— Ха! Алла! Алла сама ничего не знает. Она родилась самая последняя. Откуда она может знать!.. Вот она родилась неизвестно от кого…

— Все ваши родились неизвестно от кого…

— Ну подождите спорить, — поднимал руку Игорь. — Тот дядя Виктор с золотой фиксой… У него же родились дети?

— Виктор?.. А как же, у него родился Иван… А что — Ванька мой двоюродный брат.

— Игорь! Зачем тебе все это понадобилось?

— Так, любопытство. Надо же когда-нибудь узнать поподробнее о своей родне… А у этого Ивана, у него была жена, дети?

— Хм!

— Была, — по-прежнему хмурился отец. — Стерва. Она его на тот свет и свела.

— Для тебя все стервы… — мать была возмущена больше отца. — Уж кто-кто, а Зина ни в чем не виновата, она что ли Ивану наливала?

— А что! Он Зину так любил, что так даже неприлично для мужика.

— Любил… И от большой любви домой на карачках приползал… Правильно, что она от него ушла.

— Да подождите спорить! У них были дети?

— Стоп, стоп… Ну да, сын был.

— Как его звали?

— Стоп, стоп… А ведь не помню…

— А правда, как его звали? — мать тоже силилась вспомнить.

— Вот смотри-ка, тоже кусок оторванный.

— Может, какие-то записи есть? Или фотографии — иногда их подписывали…

— Фотографий старых мало осталось. Только те, которые в коробке. Таня, когда переезжала с мужем в Волгоград, почти все забрала… А знаешь, тебе надо к Алке в Москву съездить. Она наверняка что-то знает.

— В Москву?.. А что ж… Позвони ей, пускай назначит день. Мне как-то неудобно самому звонить, я ее не знаю вовсе.