Иванов тут же замахал Яну, мол, подходи, начинай. Ян поправил шапку и приблизился к тачке.

Яркий цвет, плавные формы, светлый бежевый салон и номера, которые никто не потрудился скрутить раньше.

Яну показался этот поступок странным. Однако мужчина не успел задуматься над этим, застыл перед распахнутой водительской дверцей.

А перед глазами вспыхнуло лицо Ники, ее улыбка и дерзкий взгляд. Ее фигурка. И тонкие, хрупкие ладони, легко обхватившие руль в бежевой оплетке.

И брелок – мягкий пушистый монстр, болтающийся на зеркале.

Ян задохнулся от нахлынувших воспоминаний. Картинки вращались перед глазами, разбивались и тут же складывались в другие, новые, яркие, важные.

– Где хозяйка автомобиля? – сипло проговорил Ян, присев на корточки, а пальцы мертвой хваткой вцепились в то самое рулевое колесо, которое, казалось, еще хранило запах женских ладоней.

Бред, конечно. Но Яну так казалось. И весь салон был пропитан знакомым ароматом духов. И этот аромат будил в голове Яна калейдоскоп воспоминаний.

– Чего вякнул, дебил? Тебе должно быть глубоко пох**! – пробасил один из гостей и уже обратился к Иванову: – Слышь, Вадя! Что за дела?

– Сейчас все сделаем, мужики! – запел Вадик и попытался поторопить Яна

– Где девушка? Хозяйка тачки! – вкрадчиво уточнил Ян, медленно поднялся на ноги, обернулся к двум браткам.

– Вы лучше еще раз подумайте, ребята, – вдруг раздался негромкий голос Якубова, – Поляк дело говорит. Тачку я уже видел раньше. И хозяйку этой тачки. Так вот, папа у девочки вам точно не по зубам.

– Ты что несешь, Якубов?! Пошел нахрен отсюда! – взвизгнул Вадик.

А Ян уже медленно двинулся к ночным гостям. Те не сразу поняли, что произошло. Не успели вынуть «стволы» из-за пояса. Ян видел, что и пользоваться ими ребятки не особо умели, так, «игрушки» носили с собой понтов ради.

– Где взяли тачку? Где хозяйка? – вновь спросил Ян, когда один из гостей ничком завалился на грязный пол бокса, а второй, более сговорчивый, все еще не понимал, что происходит.

– Да мы не в курсе даже. Просто катались по городу. А там в тихом районе точила стоит. Не закрытая даже. Решили, чего добру пропадать, – невнятно рассказывал браток, едва ворочая разбитыми губами. – У меня дядька из «ментов». Раньше проблем не было, регистрацию делал и все такое.

– Адрес! – выплюнул Ян, присел на корточки рядом с поверженным противником.

– Поляков! Ты что творишь?! Какого хрена лезешь?! – тараторил Иванов.

– Не мешай человеку работать, Вадим Генрихович, – немного насмешливо произнес Якубов.

Краем глаза Ян подметил Андрюху, застывшего у колонны, скрестив руки на груди.

– Адрес! – негромко рявкнул Ян, впечатав ботинок в некрасиво и неестественно согнутое запястье ночного, гостя.

Браток пробормотал название улицы и номер дома. Ян кивнул. Смутно знакомо, но полной картинки пока нет. Ян надеялся, что скоро вспомнит все, что умудрился забыть. Но об этом после. Сейчас главное увидеть девочку, жену, Ники.

Иванов вздыхал и сокрушался, грозил физической расправой и увольнением. Даже тюремным сроком грозил.

– Ты нам, Вадик, еще спасибо скажешь, – усмехнулся Андрей. – Тачка принадлежит дочке Константина Адамиди. Знаешь такого?

Иванов беззвучно открывал и закрывал рот, силясь хоть что-то сказать. Но выходили только междометия.

«Адамиди... Адамиди... Ники Адамиди...».

Ян замер, его накрыло нереальной болью. Голова разрывалась на куски. В ушах стоял дикий звон, казалось, что барабанные перепонки вот-вот взорвутся.

– Иди домой, Вадим Генрихович, – негромко посоветовал Андрюха, аккуратно прикрыл двери автомобиля и, как только Иванов сбежал, бросил взгляд на двух гостей, лежавших в глубокой отключке. – Подсобишь?

Ян кивнул. Вместе парни перетащили тела гостей, забросили на заднее сиденье их же джипа и вернулись в бокс.

Андрюха прикурил, выпустил струйку сизого дыма в потолок и взглянул на Яна

– Я тебя сразу узнал, – негромко заговорил вдруг Якубов. – Думал, по мою душу пришел. А потом понял, что ты действительно ни черта не помнишь. Амнезия – вещь забавная.

Ян ждал, застыв перед автомобилем. А перед глазами проносились размытые картинки. Не все и не сразу вспоминалось, главное, он видел Ники, помнил ее, помнил голос, аромат, звонкий смех и ее неизменное «Самойлов, ты дурак!».

А хотелось кричать в голос... От боли, но уже не физической...

Девочка... Малышка... Как же ты без меня там?

– Ты не подумай, зла на тебя не держу, Ян Самойлов, – усмехнулся Якубов, – Просто хочу жизнь начать с нуля.

Ян молчал, лихорадочно цепляясь за картинки, мелькавшие в голове.