Новые друзья вышли на улицу и незаметно для самих себя оказались перед дверями центрального бара. Все питейные заведения города были предупреждены о вчерашнем диком посетителе, и бармены зорко вглядывались в каждое новое лицо, чтобы не повторить печальную историю прошлой ночи.

Однако доктор Маб зашел в питейное заведение не один! Увлекшись будничной болтовней с давним знакомым Бобсом, бармен радушно налил профессору коньяку. Однако через пару минут разговор о погоде был прерван сердитыми возгласами. Доктор Маб (не специально!) задел плечом какого-то громилу и пролил ему на штаны остатки спиртного. Бормоча извинения, он начал вытирать салфеткой штаны громилы и случайно задел места, которые трогать не следует. Тот взревел от оскорбления, доктор от неожиданности отлетел на другого мужчину, который как раз заполучил новую порцию чесночных гренок с томатным соусом. Гренки и соус феерично разлетелись, оставляя следы на посетителях. Неясно, кто первый начал потасовку, но уже через минуту в баре клубилась драка, в центре которой сверкал оскалом доктор Маб.

Бобс попытался было вытащить бедового профессора из толпы дерущихся, но добраться до него не смог, получив кулаком в глаз. После удара он резко потерял симпатию к главврачу и отправился домой, где миссис Бобс налила ему чаю с мятой и приложила к синяку холод.

Если уж и есть в мире идеальные женщины, так это Мэри Бобс. Весь городок утверждал, что заведующий не имеет права быть такой занозой в заднице и ворчуном, потому что ему в жизни сильно повезло. Мэри Бобс была веселой женой, заботливой матерью и делала лучший ванильный пудинг в округе. Вот и сейчас, прикладывая к больному глазу лед, завернутый в полотенце, она нежно подтрунивала над мужем и утверждала, что раны украшают мужчин. Через полчаса, выпив по кружке мятного чая, супруги уже хохотали над приключениями профессора и его сверхъестественной способностью заваривать безумные драки на пустом месте. Бобс рассказал про жуткий бедлам, который новый главврач учинил в своем кабинете. А Мэри предположила, что в гостевом коттедже, в котором жил профессор, и вовсе не осталось целых вещей. Бобс внезапно помрачнел, вспомнив тот последний раз, когда посещал злополучный коттедж.

Это было месяц назад. Предыдущий главврач, доктор Макфлаер, был молодым, но опытным психиатром лет тридцати. За те три недели, что он проработал в больнице, Макфлаер расположил к себе весь персонал: был деятельным, приветливым, внимательно вникал в каждое дело. Будь то вопросы по управлению хозяйством или по работе с пациентами – главврач решал любую проблему, не жалея времени и сил. С Бобсом они были немного знакомы несколько лет назад, так что заведующий отнесся к нему покровительственно. Даже начал подумывать, что пора бы уже отойти от дел и оставить больницу в надежных руках молодого доктора.

А однажды Макфлаер вдруг пропал. Просто в один день не приехал на работу. Бобс звонил ему, с нарастающим беспокойством слушая длинные гудки. А к вечеру поехал к коттеджу, долго стучал, заглядывал в окна… Наконец, он решился ломать дверь. Какая-то внутренняя интуиция подсказывала ему, что дело неладно. Старая дверь поддалась довольно легко, и Бобс, с трудом удержавшись на ногах, ввалился в темный коридор. Посреди прихожей стоял стул, на стуле – посмертная записка. “В смерти прошу никого не винить” и т.п. Через некоторое время рыбаки притащили в полицию чемодан с его инициалами, который прибило волнами к берегу…

Но вернемся в к моей истории. Бобс приехал с фингалом под глазом и рассказал нам все, что ему было известно. Конечно, об истории с предыдущим главврачом он и слова не проронил. Но мы и так поняли, что он сравнивает этих двух мужчин. Макфлаера все как-то сразу полюбили, и его самоубийство стало общим горем. На фоне такой трагедии поведение доктора Маб казалось клоунским, недостойным.

Так чем же закончилась потасовка в центральном баре? Профессора снова связали его же пиджаком, и в таком виде он был выдворен из бара вежливо, но настойчиво. Хозяин заведения лично просил его больше не приходить никогда. Через несколько минут смутьян разорвал пиджак и вернулся, его снова связали, чуть покрепче, и положили уже не на лавочку, а прямо в центральный фонтан, который находился неподалеку. В чаше фонтана было мелко, и профессор бесновался в путах, как выброшенный на берег сумасшедший дельфин. От воды узлы рубашки, которой ему связали руки, затянулись еще сильнее. Но при этом влажная ткань растянулась и мягко соскользнула с него. Профессор восстал из воды, мокрый, голый по пояс.

И в тот момент, прямо перед ним, материализовалась Дейзи. Смелая, юная, сухая. Их разделял невысокий бортик фонтана. Она случайно шла мимо с подругами и увидела суету возле фонтана. Подружки Дейзи смущенно хихикали в стороне, а она подошла к доктору Маб вплотную. Её пальцы начали решительно расстегивать пуговицы объемного темно-бордового кардигана, затем она сняла его и вытерла тканью капли на лице доктора. Девушка осталась в черном платье с коротким рукавом, и осенний ветерок развевал его тонкую ткань. Профессор поймал ее руку, сжимающую кардиган, и поднес к губам. Но не поцеловал, а медленно положил в рот и начал сжимать зубы. Глаза Дейзи расширились от удивления, но руку она отнимать не стала. Оставив след своих зубов на нежной ладони, доктор Маб отпустил ее. А потом дернул кардиган на себя. Девушка невольно отшатнулась назад. А он перешагнул бортик фонтана и двинулся вперед, слегка толкнув ее мокрым плечом. По дороге он вытер голову кардиганом и начал натягивать его на себя. Не оглядываясь, доктор Маб исчез в сумраке городского парка, сминая по дороге цветы на клумбах.

В свой третий рабочий день профессор не приехал на автобусе, однако на работу прибыл даже раньше, чем началась утренняя смена. Скорее всего, он прошел шесть километров от города пешком, а потом заперся у себя в кабинете. И не выходил даже на обед.

За едой все шептались о Большой осенней ярмарке. Это ежегодное мероприятие стартовало в среду и длилось до воскресенья. Персонал активно обсуждал грядущее событие, но только шепотом. Все боялись и подумать, что новый главврач может учудить там! После событий вчерашнего вечера, Бобс провозгласил себя ответственным за злодеяния доктора Маб. Он грозился обрушить страшную кару на любого, кто сболтнет про ярмарку, а вместе с этим – про новую возможность для пьяных драк. Впрочем, никто из персонала и не собирался откровенничать с профессором. Даже коридор, в котором располагался его кабинет, по возможности старались обходить стороной.

В 13:58 я шел по коридору за Пенни и гадал, что мне сегодня приготовил непредсказуемый доктор Маб. Мои подписчики, число которых за последние сутки заметно подросло, полагали, что доктор продолжит проводить со мной стрессовую терапию и вытащит все мои детские травмы. Некоторые и вовсе утверждали, что в скором времени я пополню ряды нормальных здоровых людей. А один из мои любимых хейтеров утверждал, что профессор – просто псих, алкоголик и дебошир. Но я верил, хотел верить, что у доктора Маб, в отношении меня имелся особый план.