Ох, Сильванус-Сильванус… Ну, зато ты теперь точно не одинок, все при тебе: и сестрёнка Сильвания, и братец Сильвестри. Как я рад, что целители до кесаря додумались, и тем более рад, что нашлось кому поддержать их новаторские идеи… «Мне то есть», — Гарри игриво отсалютовал своему отражению в зеркале, мимо которого проходил в этот момент. Отраженный в стекле кудрявый красавец ответно отдал ему честь.

И тут же Гарри был оглушен громом аплодисментов. Вздрогнув и обернувшись, он увидел, как холл заполняется магами, снимающими с себя чары невидимости. Радостно улыбаясь и славя Гарри де Нели, они дружно запускали в воздух фейерверки, шарики и ленты серпантина. Миг, и восторженная толпа окружила-закружила героя в счастливом хороводе — рождение тройняшек, да ещё таким своевременным чудесным вмешательством, как ни крути, имеет право на личный праздник.

В восторге были все без исключения, в который раз напомнив Гарри о незаменимости и скорости Патронусов. Уж на что быстро перемещение по каминной сети, а Патронус с радостным известием и того быстрее…

На такой же радостной волне Гарри полностью отдался обучению легилименции, которой его с самого рождества натаскивал Барри Винкль. Учился старательно, прилежно. Ну да и учитель из Винкля вышел куда терпеливее Снейпа…

— Не спеши, Гарри, не торопись. Спешка сам знаешь в чем полезна. Расслабься, закрой глаза и прислушайся к своим ощущениям. Так как твои глаза закрыты, то, значит, сейчас главные чувства у тебя — это слух и обоняние. Вот к ним и прислушайся. Слушай мое дыхание, шорохи за окном, голоса вдали. Обоняй запахи, которые до тебя доносятся. Теперь расширь нюх и слух. Слушай внимательно, ты должен почуять и услышать не только сильные запахи и звуки, но и самые слабые, практически неуловимые. Запах пота, стен, капли вчерашнего дождя, должен услышать полет мухи, топоток муравья… Нет-нет, не удивляйся, продолжай расширять и углублять свои ощущения.

И так каждый день с зимы до лета, пока Гарри не научился действительно слышать шаги муравья и чуять позавчерашний дождь. А там и до мыслей недалеко. Чувства Гарри настолько обострились, что он, хорошенько сосредоточившись, начал видеть и сокрытое — то, чему его учил когда-то профессор Снейп и, как мы знаем, безуспешно.

Мысли и желания стали для Гарри такими же четкими и явными, как страницы раскрытой книги. К осени он стал таким же искусным легилиментом, как эмпат Барри. Северус мог бы гордиться им.

В сентябре родилась Мира Мракс, долгожданная сестрёнка Марволо, зачатая в то памятное Рождество с зачарованным летним снегом во сне. Семилетний пацан выглядел таким ошеломленным, когда ему показали кулечек с пищащей малявкой и сказали, что это его сестра. Сестра?! Это его сестра?! Снежок, это правда? Стоявший рядом черный догообразный овчар негромко гавкнул, после чего опустил башку и провел лопатным языком по лицу мальчишки: правда, мол, сам же видишь!

К самостоятельному своему рождественскому полету Гарри готовился заранее: долго, неспешно отбирал деревянные и металлические брусочки, перебирал всяческие тючочки с разными тряпочками и наполнителями к ним, сочинял готовые красивые игрушки, от которых, разумеется, ни один ребёнок не откажется. За неделю потихоньку набрался приличный такой мешок. От него так и веяло благодатью, чувствовалось, что не простые там подарочки лежат, а чудесные, собранные с душой. Спотыкаясь ногами и глазами об этот мешок, многие вдруг ощущали чувство стыда, невольно проведя аналогии этого мешка со своими наспех собранными подарками, понимали, в чем тут суть, и сами себе клялись сделать так же — с любовью и уважением отнестись к профессии и к тем, кому предназначены подарки.

Маленький Марволо снова, как и год, и два назад, путался у всех под ногами, заглядывал во все мешки, кривился и пытался что-то подложить, а когда его шугали, обнадеженно просил:

— Можно мне с вами? Ну пожалуйста!

— Нет, Марволо, ты мал ещё. Этим взрослые занимаются, — мягко отказывали малышу сверхзанятые волшебники.

Голосок Марволо, тонкий мальчишечий дискант, вот уже полчаса не давал покоя Гарри. Что-то было щемяще-тревожное в нём. Беспокойно отмахнувшись от тревоги, Гарри сосредоточился на выборе фестрала для себя. Сначала посмотрел, как это делают другие, и приуныл — их действия ему ничего не объясняли: волшебники просто подзывали ближних и садились поодиночке или с напарником. Вспомнив об этом, Гарри поморщился — а вот напарника он себе так и не нашел. Не подумал. А фестралы… ну как под копирку все, одинаковые. Один Стеллмар отличался ростом — он крупнее и выше всех. Как тут своего найти? По глазам? Тоже нет — глаза у всех одни и те же, молочно-белые.

Тут один фестрал заинтересованно посмотрел на него, почувствовал, видимо, что Гарри не просто коня на единичный полет ищет, а постоянного спутника. Поймал взгляд и вопросительно кивнул — уверен? Гарри обрадованно поманил фестрала рукой — ну вот и ладно, выбирать не пришлось! Всё-таки легче, когда животные сами выбирают своего человека, урок жизни, преподанный Мышкой, не прошел даром. Ласково погладил морду подошедшего фестрала и любопытно заглянул в огромный голубовато-опаловый глаз.

— Как тебя зовут?

Ответ пришел с облегченной готовностью, как будто фестрал заждался и был рад служить хоть кому.

— Морион? — переспросил Гарри удивленно. — Что это?

В ответ пришло язвительное пояснение, что это непрозрачный дымчатый кварц черного или темно-коричневого цвета, помимо имени, собственно.

— Прости, — спохватился Гарри, виновато поглаживая узкую морду. Смущенно уточнил: — Ты девочка?

Угу. И Морион надеется, что это никак не помешает им сработаться.

— Не помешает, — поклялся Гарри, пытаясь сообразить, как же с ним разговаривает фестрал? Вроде ни голоса не слышно, ни мыслеобразов не видно. На телепатию это тоже не походило. Уж в этом-то он точно уверен — Фелина общалась с ним при помощи именно телепатии.

Не всё ли равно, как Морион с волшебником разговаривает? Кстати, вон тот мальчик с чудесным именем будет очень расстроен и разочарован, если все улетят без него.

Каким-то образом Гарри понял, о каком мальчике говорит Морион, и тут же нашел его взглядом. Марволо как раз приставал к кому-то в дальнем конце двора. Покачал головой и посмотрел на собеседницу.

— Он слишком мал. Никто его не возьмет.

На это Морион предложила Гарри взять ребёнка самому. Если он, конечно, готов понянчиться с ним во время работы. Пораскинув мозгами, Гарри пришел к выводу, что справится.