Шрифт:
Муж неумолимо напирал на нее, подталкивая к постели. Элизабет отступила еще на шаг. Она уперлась в край кровати, и ей пришлось сесть на матрас.
— Я скучал по твоему умелому ротику, — похотливо осклабился Джеймс.
Шероховатый большой палец бесцеремонно обвел ее рот, оттягивая нижнюю губу. Подушечка была соленой: Джеймс даже не удосужился вымыть руки. Элизабет, мотнув головой, отвернулась.
— А ты скучала по мне, дорогая жена? — Джеймс погрузил руку в ее волосы. — Скучала?
Он притянул ее голову к себе, свободной рукой расстегивая штаны. Слабо, но отчетливо повеяло мочой и прокисшим запахом немытого тела. Элизабет сморщила нос. Она хотела отвернуться, но Джеймс не позволил ей этого сделать.
— Пусти меня! — Она попыталась оттолкнуть его от себя. — От тебя пахнет!
— И что с того? — глумливо поинтересовался Джеймс. — Жена обязана принимать мужа любым.
Он вывалил из ширинки полувялый член. Смрад усилился.
— Меня сейчас стошнит! — пробормотала Элизабет, всеми силами отодвигаясь от вонючего отростка, словно гигантская личинка белеющего в темноте.
Муж притянул ее к себе и мазнул влажной головкой по плотно сжатым губам.
Элизабет зажмурилась, скривилась, и ее всю передернуло от рвотного позыва. Лишь огромным усилием воли она сдержалась, чтобы не выплеснуть содержимое желудка на пол.
К счастью, Джеймс заметил это и отпустил ее.
— Ох уж эти изнеженные белые леди! — презрительно процедил он. — Стоит мужчине немного вспотеть, как они уже воротят нос.
Он схватил ее за плечи, развернул к себе задом и толкнул на постель. Лежа ничком, Элизабет ощутила, как на ней задирают подол. Она попыталась отползти, но муж стиснул ее бедра и приподнял их, притягивая к себе. Затем навалился сзади и грубо, насухую, вошел в нее, причиняя боль…
Джеймс с пыхтением утолял свою похоть, а Элизабет, кусая губы, судорожно комкала простыню. Слезы катились по щекам, пропитывая подушку. Хотелось умереть. Сдохнуть прямо сейчас, лишь бы не чувствовать себя бесправной вещью, игрушкой в его руках.
Вот и все! Вот и кончилась ее мнимая свобода. Муж вбивался в нее размашистыми рывками, утверждая свою власть над ее плотью, показывая, кто здесь истинный господин.
А она — никто. Пыль под его ногами. Такая же рабыня, как распоследняя негритянка на этой плантации, и он может делать с ней все, что ему в голову взбредет.
Ловушка захлопнулась. И выхода из нее нет.
Глава 31
— Твоя жена вела себя неподобающим образом! — сообщила за завтраком свекровь.
Элизабет подняла на нее воспаленные глаза. Полночи она не спала, терзаясь мыслями о том, что Джеймс вернулся и будет снова портить ей жизнь, а когда, наконец, задремала — пришло время вставать.
— И в чем же она провинилась? — насмешливо поинтересовался Джеймс, отрезая себе кусок отбивной.
Миссис Фаулер презрительно фыркнула.
— Позволяла этому здоровенному черномазому… Самсон, или как его там… облапывать себя у всех на глазах.
Вилка и нож замерли у Джеймса в руках. Он вопросительно посмотрел на Элизабет, затем перевел взгляд на мать.
— Что ты имеешь в виду? — осведомился он.
Прежде чем старуха раскрыла рот, Элизабет затараторила:
— От укуса змеи у меня распухла нога, и я не могла ходить. Самсон всего лишь помогал мне спускаться по лестнице. Я что, должна была целый месяц сидеть взаперти?
Джеймс внимательно смотрел на нее, поглаживая щетинистый подбородок.
Свекровь в своей противной манере приподняла бровь.
— Он носил ее на руках, сынок. Твой отец меня так не носил, как этот черномазый твою жену. Вот так вот схватит ее, — она взмахнула руками, — все юбки задерутся, панталоны наружу, и несет. А она прижимается к нему как, прости господи, падшая женщина, и хохочет. Бесстыжая!
— Не было такого! — Элизабет бахнула чашкой о стол так, что звякнула вся посуда. — Ни к кому я не прижималась и не хохотала! Что за бред!
— Спокойно, дорогая, — снисходительно произнес Джеймс. — Что ты так разволновалась? Я уверен, ма немного преувеличивает. Правда, ма?
— Ничего я не преувеличиваю, — буркнула свекровь.
«Я не ослышалась? Он меня защищает?» — удивилась Элизабет, но тут муж продолжил, не спуская с нее колючего взгляда серых глаз:
— Вот только одного не пойму… — Его губы искривились в презрительной усмешке. — Почему я постоянно слышу об этом ниггере? Почему этот Самсон все время фигурирует в историях, где замешана ты?